Полное собрание сочинений в одном томе. Илья Ильф

немедленная помощь. Мы должны вырвать детей из цепких лап улицы, и мы вырвем их оттуда. Поможем детям. Будем помнить, что дети – цветы жизни. Я приглашаю ваc сейчаc же сделать свои взносы и помочь детям, только детям и никому другому. Вы меня понимаете?

      Остап вынул из бокового кармана квитанционную книжку.

      – Попрошу делать взносы. Ипполит Матвеевич подтвердит мои полномочия.

      Ипполит Матвеевич надулся и наклонил голову. Тут даже несмышленые Никеша с Владей и сам хлопотливый слесарь поняли тайную суть иносказаний Остапа.

      – В порядке старшинства, господа, – сказал Остап, – начнем с уважаемого Максима Петровича.

      Максим Петрович заерзал и дал от силы тридцать рублей.

      – В лучшие времена дам больше! – заявил он.

      – Лучшие времена скоро наступят, – сказал Остап. – Впрочем, к беспризорным детям, которых я в настоящий момент представляю, это не относится.

      Восемь рублей дали Никеша с Владей.

      – Мало, молодые люди.

      Молодые люди зарделись.

      Полесов сбегал домой и принеc пятьдесят.

      – Браво, гусар! – сказал Остап. – Для гусара-одиночки с мотором этого на первый раз достаточно. Что скажет купечество?

      Дядьев и Кислярский долго торговались и жаловались на уравнительный. Остап был неумолим:

      – В присутствии самого Ипполита Матвеевича считаю эти разговоры излишними.

      Ипполит Матвеевич наклонил голову. Купцы пожертвовали в пользу деток по двести рублей.

      – Всего, – возгласил Остап, – четыреста восемьдесят восемь рублей. Эх! Двенадцати рублей не хватает для ровного счета.

      Елена Станиславовна, долго крепившаяся, ушла в спальню и вынесла в ридикюле искомые двенадцать рублей.

      Остальная часть заседания была смята и носила менее торжественный характер. Остап начал резвиться. Елена Станиславовна совсем размякла. Гости постепенно расходились, почтительно прощаясь с организаторами.

      – О дне следующего заседания вы будете оповещены особо, – говорил Остап на прощание, – строжайший секрет. Дело помощи детям должно находиться в тайне… Это, кстати, в ваших личных интересах.

      При этих словах Кислярскому захотелось дать еще пятьдесят рублей, но больше уже не приходить ни на какие заседания. Он еле удержал себя от этого порыва.

      – Ну, – сказал Остап, – будем двигаться. Вы, Ипполит Матвеевич, я надеюсь, воспользуетесь гостеприимностью Елены Станиславовны и переночуете у нее. Кстати, нам и для конспирации полезно разделиться на время. А я пошел.

      Ипполит Матвеевич отчаянно подмаргивал Остапу глазом, но тот сделал вид, что не заметил этого, и вышел на улицу.

      Пройдя квартал, он вспомнил, что в кармане у него лежат пятьсот честно заработанных рублей.

      – Извозчик! – крикнул он. – Вези в «Феникс»!

      – Это можно, – сказал извозчик.

      Он неторопливо подвез Остапа к закрытому ресторану.

      – Это что? Закрыто?

      – По случаю Первого