Семья напрокат. Майя Бессмертная

из нашей жизни!

      – Ты определённо стала решительной. Уже не та наивная дурочка, и уж точно не детка. Ты права, тебе нужно имя посолиднее.

      Что, я не ослышалась? Что он этим хочет сказать?

      А Игорь продолжает наступление на меня, и хватает меня за руки. Больно.

      – Отпусти!

      – Ну, уж нет. Я уже хочу тебя, Марго. Теперь буду называть тебя только так. Как мне нравится, когда ты такая дерзкая, неприступная, резкая! Как я хочу тебя!

      У меня внутри всё переворачивается от омерзения, которое я испытываю к отцу своего ребёнка. Я пытаюсь вырваться из его цепких рук, но у меня ничего не выходит – Игорь крепко сжимает меня за запястья, и припадает влажными губами к моей шее.

      Как будто электрический разряд проносится мо моему телу, и я яростно начинаю сопротивляться. Не хватало ещё, чтобы этот мерзавец изнасиловал меня на глазах у сына!

      – Ты же говорил, что у меня ни рожи, ни кожи, ни сексуальности! А теперь вдруг заявляешь, что хочешь меня? Ну, уж нет, убери свои грязные лапы!

      Я стискиваю зубы, и высвобождаю одну руку из цепких лап Беляева. На моём тонком запястье остался красный отпечаток пальцев – значит, завтра, сто процентов, будет синяк.

      – Иди сюда!

      Мужчина пытается перехватить мою руку, но у меня словно проснулось второе дыхание. Меня захлёстывает ярость, я размахиваюсь и сильно шлёпаю бывшего любовника по щеке.

      Ого, я смогла! Я дала оплеуху!

      Глаза Игоря расширяются, и я вижу, как он напряжён – на шее начинает пульсировать венка.

      – Я не понял, ты чего такая смелая стала? На курсы самообороны записалась, что ли?

      Он опускает руки, и, не мигая, смотрит на меня изучающее, очень настороженно. Ага, он меня опасается!

      – Были бы у меня ногти, я бы сейчас тебе всю рожу расцарапала!

      Беляев криво ухмыляется:

      – Значит, сегодня мне ничего не грозит? Чудесно!

      – Убирайся!

      Протискиваясь между мужчиной и манежем с сыном, я спешу в прихожую. Очень надеюсь, что всё закончилось, и Игорь больше не станет пытаться взять меня силой.

      Толкаю дверь наружу:

      – Уходи! Я не желаю тебя больше видеть!

      Мужчина подходит ко мне вплотную и выставляет вперёд руку. Затем наклоняется в бок, и прикрывает входную дверь:

      – Не думай, что тебе так легко удалось от меня отделаться! Я ещё вернусь, и ты обязательно будешь моей, не сомневайся!

      По моему телу проносится волна дрожи от этого шипящего, угрожающего голоса. Коленки начинают трястись, а внутри всё переворачивается – неужели, он, наконец-то, уйдёт?

      Тут входная дверь распахивается, и на пороге возникает подтянутая широкоплечая фигура хоккеиста. У Игоря вытягивается лицо, и он, нахмурив брови, спрашивает:

      – Мужик, ты кто?

      У меня как будто камень с души свалился!

      Я кидаюсь к ничего не понимающему спортсмену, и обвиваю его шею своими руками. Полонский удивлённо переводит взгляд с Беляева на меня, но, слава Богу, молчит. Мне нельзя дать ему сказать хоть что-то, иначе он выдаст меня с потрохами!

      – Дорогой, ты