Семья напрокат. Майя Бессмертная

возьми, этот хоккеист летает, как будто на метле!

      Делать нечего – придётся отпереть дверь и бежать в ванную. Пока мужчина будет разуваться, я успею умыться. Ну, не могу же я показаться перед ним в таком виде – насмешек и порции злых шуток мне не избежать.

      Быстро щёлкнув замком, я исчезаю в ванной комнате. Включив кран, слышу, что в квартиру кто-то вошёл.

      Холодею – а вдруг, это не Полонский? А какой-нибудь незнакомый человек? Вор, или убийца?

      Ужасные мысли, что я, по своей беспечности, могла впустить в дом неизвестно кого, придают мне скорость, и я, быстро умывшись, выбегаю из санузла с полотенцем в руках.

      Возле стульчика, в котором сидит Никитка, стоит Игорь, и хмурит брови. Выдохнув, что это не убийца, а родной отец мальчика, я приближаюсь к нему. Значит, мужчина всё-таки, решил сдержать обещание, и вернулся. Очень жаль, потому что я надеялась больше никогда его не увидеть.

      Подумав об этом, я холодею – Бог мой, как это произошло? Ведь я так любила Игоря, страдала по нему и искренне не понимала, почему он ушёл. Откуда теперь эта холодность, презрение, отчуждённость?

      – Ну, и где твой хахаль?

      Мужчина поворачивается ко мне, и я читаю презрение на его лице. Как будто, он увидел что-то крайне неприятное перед собой.

      – Скоро придёт!

      Голос дрожит, но я вскидываю подбородок, чтобы говорить чётче и уверенней – у Беляева не должно возникнуть никаких сомнений в том, что я уже не одна.

      Конечно, я надеюсь, что мужчина мне поверит на слово, но, если нет – придётся просить разыграть сценку любви с Полонским. Надеюсь, он мне не откажет в этой маленькой шалости?

      – Вряд ли. Ты на себя в зеркало давно смотрела? Что за панда?

      Бегу в прихожую, и смотрю на себя в зеркало. Ну да, пока смывала творожок – слегка потекла тушь, оставив чёрные круги под глазами. Но я всё равно очень хорошо выгляжу. Видимо, мужчина просто лишний раз решил унизить меня.

      Самоутверждается, что ли?

      – Я очень симпатичная молодая женщина. И мой мужчина думает так же. Так что меня не трогает твоя ирония и злые насмешки.

      Открываю дверь. Игорь наблюдает за мной с иронией:

      – Что, соседа сейчас просить будешь тебе подыграть?

      – Нет. Почему соседа?

      Я недоумённо пожимаю плечами, закрываю дверь, но замок не защёлкиваю – очень надеюсь, что пришедший хоккеист просто потянет дверь на себя, а у Игоря создастся впечатление, что мужчина открыл дверь своим ключом.

      – Просто проверила. Мне показалось, кто-то шуршал у замка.

      Игорь опирается рукой на косяк, и, не мигая, смотрит на меня:

      – Ага, уборщица! Хватит врать! Нет у тебя никого!

      – Какая уборщица?

      Я отхожу от двери, и пытаюсь проскользнуть к кухонному гарнитуру, у которого остался мой сын, сидящий в стульчике. Но мужчина преграждает мне путь, выставив ногу:

      – И как его зовут?

      – Максим… ээээ…. Дмитриевич.

      Чёрт! Ну, зачем я добавила отчество? Если я живу с хоккеистом, то явно называю его