Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Т. 2. Юрий Александрович Лебедев

в тех местах работали мои приятели, если Вам нужно, могу попросить их прислать какие-нибудь фотоматериалы»[170].

      Я, конечно, попросил. И я получил фотоматериалы от коллег Вадима Николаевича – Александры Александровны Багаевой и Андрея Викторовича Полтавцева. Все эти фотографии сделаны ими в 2012 г. на Таймыре на местах работ по добыче урана в 1948–1952 гг. (см. на вкладке фото 14.8 – 14.15).

      Еще одно личное свидетельство я получил от геолога Николая Игоревича Березюка, который работает в этих местах с 1999 г. по сей день. Вот что он пишет:

      «Примечательно, что территория лагерной зоны не была огорожена “колючкой”. Ну, или не сохранилось следов ограды. Огорожено было здание ВОХРы. В рабочей зоне среди развалин бараков был один небольшого размера, где мы находили остатки женских вещей: обувь, парфюмерные пузырьки…

      На слуху была легенда, что всех заключенных, вместе с пробами погрузили на баржу и затопили в бухте Зимовочной… Насколько это соответствует действительности, никто не знает. От бухты Зимовочной до лагеря была наезжена дорога, которая сохранилась до сих пор. Вдоль дороги несколько будок, якобы для отдыха конвоя. По слухам, заключенных гнали на Рыбак пешком, а в местах отдыха просто сажали на землю»[171].

      Вся эта история с современной точки зрения – сюрреалистическая смесь научных прозрений и ошибок, героизма и трусости, ума и глупости, благородных устремлений и преступных действий. Но сам факт организации тайной разведки на уран в 1942 г., безусловно, говорит о стратегической дальновидности Л.П. Берии…

      Первые шаги Курчатова

      Разумеется, в 1942 году об этих секретных операциях НКВД никто не знал даже в «заинтересованных кругах». Однако разведывательные материалы и по Англии, и по США накапливались, и игнорировать их было уже нельзя.

      Работа над бомбой началась. Официально – 28 сентября 1942 года с распоряжения ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану». В связи с этим в Москву был вызван И.В. Курчатов, которого «присматривали» на роль научного руководителя начинавшегося советского атомного проекта.

      И.В. Курчатов. Фото начала 1940-х гг.[172]

      И, по указанию Молотова[173] ознакомили его с разведывательными материалами «по урану». Это было крайне необходимо НКВД – нужно было давать ориентировки зарубежной агентуре, а специалистов по уже присланным материалам в НКВД не было.

      Курчатов разобрался с документами и дал конкретные ориентировки. Но важнее то, что сам он вынес из знакомства с материалами разведки:

      «В исследовании проблемы урана советская наука значительно отстала от науки Англии и Америки и располагает в данное время несравненно меньшей материальной базой для производства экспериментальных работ»[174].

      Подчеркнутое выделено самим Курчатовым. Я думаю, что для Курчатова это знакомство было шокирующим. К этому времени он, конечно, понимал, что мы отстали в атомной гонке. Но чтобы

170

Седов В.Н. E-mail от 10.11.2013.

171

Березюк Н.И. E-mail от 16.11.2013.

172

Источник фото: Кузнецова Р.В. Курчатов. М.: «Молодая гвардия», 2016. Вклейка между с. 128–129.

173

Гончаров Г.А., Рябев Л.Д. О создании первой отечественной атомной бомбы // УФН, т. 171, № 1, 2001. С. 86.

174

Докладная записка И.В. Курчатова В.М. Молотову с анализом разведматериалов и предложениями об организации работ по созданию атомного оружия в СССР // Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т.1, 1938–1945. Часть 1. С. 279.