Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Т. 2. Юрий Александрович Лебедев

он потребуется в действительно больших количествах? И вот что рассказал в связи с этим Е.С. Дмитриев:

      «Мне рассказывал отец <Сергей Артемонович Дмитриев>, химик-органик, что в 1942 году он получил задание ехать в геологическую экспедицию в Тикси, на Таймыр, искать там уран! Они ездили туда с И.Б. Аделем (1906–1968). И, несмотря на суровый климат, на высадку в 1943 г. немецкого десанта в Тикси (отец, кстати, сфотографировал это!), несмотря даже на белых медведей, которые лакомились запасами их тушенки, вскрывая банки своими когтями, они нашли уран на Таймыре в 1944 г.! И доложили в ведомство Берии: “Ваше задание выполнено, готовы к выполнению новых заданий Родины!”»[163].

      С.А. Дмитриев[164].

      Что же последовало за этим открытием? Сам факт результативной геологической разведки на уран на Таймыре является чрезвычайно интересным. Я попытался выяснить подробности о дальнейшей судьбе этих работ.

      Ничего конкретного поиск не дал. Вероятно, в 1944 г. Берия не стал тратить силы на развитие дорогих и трудоемких исследований в Арктике. Он был вполне удовлетворен тем, что «в случае чего» (урановая бомба – не блеф) у него был козырь, о котором никто не знал – Таймырский уран.

      Вспомнилось о нем тогда, когда работы по атомной бомбе перешли «в практическую стадию». И в 1946 г. на Таймыре уже развернулись серьезные геологические поиски. Как они были связаны с данными С.А. Дмитриева[165] и И.Б. Аделя, неизвестно. Но то, что именно эти данные послужили толчком к разворачиванию работ, кажется неизбежным – у Берии были основания надеяться на успех.

      Он пришел не скоро. Вот что говорит Л.Д. Мирошников, непосредственный руководитель работ, о событии, которое случилось на одном из поисковых участков в 1949 г.:

      «13-го мая, в понедельник, в 13 ч, невзирая на протесты суеверных, я вывел горнорабочих на разведочный полигон и на 141-м пикете геофизического профиля заложил первый глубокий шурф. Шурф номер сто сорок один. Пробурены первые бурки, заряжены патроны с аммонитом – и взрывник Демин, сверкая роскошной медно-красной бородой, отладил восемь первых шпуров. Над замерзшей тундрой прокатился гулкий салют.

      А на следующее утро, вскоре после того, как отгремели новые взрывы, с участка прибежал весь взъерошенный, взволнованный радиометрист Олег Шульга.

      – Пойдемте! Скорей! Ураганная активность! Пошла руда!

      Я помчался на участок. Мне навстречу бежит Демин. “Ура, начальник! Нашли!” – еще издали кричит он и, ликуя, хохочет. И ярким пламенем полыхает его красная борода.

      Перед шурфом лежат раздробленные глыбы породы. Олег прикладывает к ним радиометр. Прибор трещит, захлебывается, задыхаясь. Стрелка скачет, не поспевая за выбросами активных импульсов.

      Вот он, звездный час…»[166].

      О дальнейшей трагической истории освоения и закрытия в 1952 г. этого месторождения Л.Д. Мирошников написал в своих мемуарах[167]. Кроме них об этом не упоминается нигде,

163

Лебедев Ю.А. Ж.А. Коваль в воспоминаниях знавших его людей // Исторический вестник РХТУ, № 46(2), 2015. С. 27. URL: https://old.muctr.ru/cullife/newspap/files/46.pdf

164

Источник фото: Семейный архив Дмитриевых.

165

Подробности биографии С.А. Дмитриева и обстоятельств его участия в разведке урана на Таймыре приведены в статье: Ю.А. Лебедев, Ж.А. Коваль в воспоминаниях знавших его людей. С. 27–28.

166

Мирошников Л.Д. В середине века (К 50-летию открытия Каменского уранового месторождения в центральной арктике) // Очерки по истории открытий минеральных богатств Таймыра. Изд. второе, пер. и доп., гл. ред. А.Г. Самойлов, Новосибирск: Издательство СО РАН, Филиал «Гео», 2003. Цит. по URL: http://www.polarpost.ru/forum/download/file.php?id=6562

167

Там же.