Флаг миноносца. Юлий Анненков

знали, где в дивизионе слабое место, пока…

      Комиссар улыбнулся:

      – Правильно сделали, что пришли. Я предвидел ваши трудности, но командиров зенитных орудий у нас нет. Значит, хочешь не хочешь, а придется вам стать настоящим командиром-зенитчиком. Завтра вернется из госпиталя ваш командир батареи. Поговорите с ним начистоту. И вот еще что: я хочу, чтоб вы провели беседу о защитниках Ленинграда. Материал получите в комсомольском бюро.

      Секретаря комсомольской организации части Сомин не знал. Он отсутствовал все время, и его замещал военфельдшер – член комсомольского бюро Юра Горич, шумный высокий парень с ослепительными зубами и мускулами атлета. Горич считал, что сделался медиком по ошибке, и надеялся стать строевым командиром. Матросы любили его за веселый характер, отзывчивость и доброту. Комсомольской работой он занимался охотно, хоть и не очень умело.

      На следующий день, в воскресенье, Сомин пошел в комсомольское бюро. Лейтенант, сидевший за столом, что-то писал. Когда Сомин открыл дверь, он поднял голову. Лейтенант был еще очень молод, не старше двадцати двух лет. «Где же я видел это лицо? – стал вспоминать Сомин. – Высокий ясный лоб, четкие брови, светлые каштановые волосы. Ласковые, как у девушки, синие глаза».

      – Разрешите обратиться, товарищ гвардии лейтенант? Сержант Сомин из зенитно-противотанковой батареи. Мне нужен секретарь комсомольской организации.

      – Я – секретарь комсомольской организации дивизиона.

      Лейтенант встал и вышел из-за стола – и тут только Сомин понял, что это был тот самый командир, который привез его в эту часть.

      – Мы ведь с вами уже знакомы, товарищ сержант, – сказал он, – а сейчас, надеюсь, познакомимся поближе.

      – Вы – командир зенитной батареи! – радостно выпалил Сомин.

      – Совершенно верно. Командир зенитной батареи, Андрей Земсков. К несчастью, открылась рана – продержали в госпитале две недели, а дела у нас на батарее, говорят, неважные.

      – Совсем плохие дела, товарищ лейтенант.

      – Ну-ка садитесь, докладывайте. – Он стал сразу серьезным, и Сомин заметил, что глаза у лейтенанта вовсе не такие уж ласковые и беззаботные.

      Они проговорили около часа, потом лейтенант встал и надел шинель:

      – Пойдемте к орудию, Сомин, хоть сегодня воскресенье. Завтра вы снова покажете расчету разборку и сборку механизма затвора, и сделаете это более удачно.

      Несмотря на сильный мороз, лейтенант работал без перчаток.

      – Так удобнее, – сказал он. – Нужно все делать быстро, чтобы руки не успели замерзнуть. Вы, вероятно, вставляли мотыль этой стороной, а надо вот так… Попробуйте-ка сами.

      Руки у него, конечно, замерзли, но он тут же растер их снегом.

      – Получается, Сомин? Дальше. Вынимайте затвор. Осторожно! Здесь силой нельзя. Готово? Теперь попробуйте самостоятельно сначала. Следите за шлицами. Так… Хорошо.

      Пальцы у Сомина уже не сгибались. По примеру лейтенанта он накрепко растер руки снегом:

      – Мороз все-таки, товарищ лейтенант,