Зима. Согрей мое сердце. Алекс Хилл

чтобы вернуть голос.

      – В смысле?

      – Я не получала от тебя ни сообщений, ни звонков, кроме той недели, что мы общались.

      – Как это? Я…

      – Вот так! – выходит резче, чем планировалось, и я утопаю в липком тесте обеими руками. – Черт!

      – Странно… – задумчиво произносит Дима.

      Нужно заканчивать этот разговор.

      – Подай еще муки, пожалуйста, – прошу, махнув рукой. Кисть ударяется о мускулистую грудь, и на черной футболке появляется след от теста.

      Зимин смотрит вниз на эту красоту, а потом на меня. Открываю рот, чтобы извиниться, но он тихо хмыкает, словно говоря, что ничего страшного не произошло. Отлично. Возвращаюсь к своему занятию и пытаюсь снять с пальцев липкую массу.

      – Муки? – переспрашивает Дима. Голос какой-то слишком веселый.

      Поворачиваю голову и вижу, как он набирает жменю из бумажного пакета. Качаю головой, подразумевая, что он не посмеет это сделать, но Зимин растягивает губы в маньячной улыбке и кидает в меня сухой снежок.

      Белое облако опускается на голову, даже на тесто попадает чуть-чуть. Вот уж спасибо. Угодил.

      – Тебе конец, Зимин, – вытягиваю руки вперед, чтобы коснуться его, но Дима срывается с места. – Не уйдешь! – бросаюсь следом.

      Оказываюсь быстрее Зимина и запрыгиваю ему на спину как раз у двери в коридор. Провожу испачканными ладонями по лицу Димы. Щеки, лоб. Затем шея. Трудно ему будет отмываться.

      Дима не долго думая, подхватывает мои ноги, тем самым заключая в ловушку, и начинает кружиться на месте. Протяжный крик заполняет квартиру, и я, как сумасшедшая обезьянка, цепляюсь за Димкины плечи, чтобы не свалиться. Прижимаюсь грудью к его спине, а щекой к голове.

      Смеется! Это придурок ржет как конь и продолжает вертеться словно чертова балерина.

      – Хватит! – кричу. – Прекрати! Мы упадем, Зимин! Пожа-а-алуйста!

      – Проси прощения, Ксю.

      – Стой! Меня сейчас стошнит!

      – Сначала волшебное слово, – веселым тоном говорит Зимин.

      – Сам будешь убира-а-ать!

      – Не то.

      – Прости! Прости, Димочка! Прости-и-и!

      Наконец карусель останавливается, и я медленно сползаю по его спине на пол. Не чувствую окружающее пространство, даже ног не чувствую.

      Дима каким-то чудом ловит меня в объятия, прижимая к груди.

      – Сейчас у меня перестанет кружиться голова, и я тебя убью, – пытаюсь говорить злобно, но выходит скорее жалко.

      – Хорошо. Я подожду.

      Зимин стоит ровно и уверенно, будто не вертелся только что, подражая Волочковой. Его сердце отбивает частый ритм под моей щекой, и со страхом отмечаю, что и мое бьется куда быстрее, чем должно. Нет! Это просто волнение и страх. Все потому что я боялась упасть.

      – Ты знаешь, что муку с волос придется смывать холодной водой и я могу заболеть? – отстраняюсь от Зимина и недовольно поджимаю губы, глядя на него.

      – Эм-м-м… – Дима собирает пальцем тесто с щеки и засовывает его в рот. – Вкусно! Когда уже будет готов пирог?

      Закатываю глаза, а