Аукцион ее страстей. Илья Халь

на тебя, Алика! Не слышу ответа.

      Даже к таким, как я. Даже! Словно я дрянь, которая не заслуживает элементарного уважения. Ты надеешься? Я тоже надеюсь, что ты исчезнешь из моей жизни, как дурной сон. Я еще раз кивнула.

      – Нет, ты не поняла. Я не слышу ответа. Нужно тихо, покорно, но четко сказать: "Да, Эрик, я поняла".

      – Да… Эрик… я…. я… поняла.

      – Нет, Алика, я не чувствую покорности, женской мягкости, желания угождать мужчине. Это должно иди изнутри, понимаешь?

      Да чтоб ты сдох, псих ненормальный! Я глубоко вздохнула, собрала все свои силы и актёрские способности, и сказала тихо и мягко, насколько это вообще было возможно в ситуации, когда мне хотелось долго пинать его ногами, обутыми в туфли на острых "шпильках":

      – Да… Эрик, – голос все же предательски дрогнул.

      Но очень кстати. Он принял мою злость за страх и удовлетворенно кивнул:

      – Отлично! А теперь добавим домашнее задание нашей способной ученице. Скажи: "Как пожелаете, Эрик".

      Я с трудом разлепила сопротивляющиеся губы и тихо сказала:

      – Как пожелаете, Эрик!

      – Правильно, – он натянул на правую руку черную кожаную перчатку.

      Только теперь, с близкого расстояния я рассмотрела, что она была покрыта небольшими пупырышками.

      – Раздвинь ноги.

      Я крепко сжала колени.

      – Раздвинь ноги, я приказываю! – в его голосе прозвенел металл.

      Он взял мои колени двумя руками, надавил так больно, что я вскрикнула, силой развел их в стороны и засунул руку в перчатке мне в трусики.

      Эрик. Она вздрогнула под его руками и сжалась.

      – Расслабься, – тихо сказал он.

      Его пальцы замерли, подцепив резинку черных трусиков. Пусть привыкнет немного. В такие моменты торопиться не стоит.

      Так много ведьм-эмпаток прошло через его руки в буквальном смысле, но эта особенная. С ней как-то все не так. А может просто казнить ее на площади? Орден дисциплинаторов испокон века владеет порталом в ее, Алики, родной мир. И время от времени устраивает показательные казни ведьм, которых приводят в Рацио. Ничего так не укрепляет величие Ордена и не усиливает послушание народа, как казнь молодой и красивой ведьмы, которая пытается разрушить мир покоя и рациональности. Чтобы снова ввергнуть его в хаос, как это было в незапамятные времена, когда Мать Оргазмов еще была жива. Нельзя управлять государством, у которого нет внешнего врага. Страх перед чужими – основа доверия народа к существующей власти. При условии, что эта самая власть защищает свой народ от нападок извне. И ведьмы из мира Алики с этой ролью врагов справлялись просто отлично.

      Сначала ведьму заставляют публично продемонстрировать свои способности, проводя экспертизу. А потом ей устраивают показательную казнь, якобы сжигая. На самом деле пламя костра холодное, как лед. Ведьма просто исчезает с костра, окутанная клубами дыма, и падает в тайный люк. А потом ее тихо определяют в закрытый клуб, откуда выход только один: на кладбище.

      Алика – следующая в очереди на казнь. Когда