История науки о языке. Л. Л. Нелюбин

название изводов. С другой стороны, процесс развития самих славянских языков приводил к тому, что они все больше и больше расходились с церковнославянским. Указанные обстоятельства во многом повлияли на становление языковедческой традиции в странах православнославянского мира, которая зарождается как традиция описания и изучения именно церковнославянского языка.

      Первым исследованием такого рода считается трактат болгарского книжника X в. черноризца (монаха) Храбра «О письменах», где, излагая историю создания славянской азбуки, автор пытается также дать некоторые сведения о звуковом составе славянской речи, отмечая, что в ней было 14 звуков, отсутствовавших в греческом.

      Вызванная изложенными выше причинами потребность в специальном изучении церковнославянского языка приводит к появлению ряда грамматик, создававшихся по образцу греческих и латинских трудов. Древнейшей из них, дошедшей до нас, считается приписываемое жившему в X в. Иоанну Экзарху Болгарскому[15] сочинение «Осемь честые слова» («О восьми частях речи»), сохранившаяся в многочисленных списках XV—XVII вв.; вслед за ней появляются и другие грамматики. С другой стороны, потребность в изучении латинского языка привела к переводу знаменитой грамматики Доната, выполненному известным русским переводчиком Дмитрием Герасимовым (ок. 1465 – ок. 1530). Этот перевод использовался в качестве учебника, несмотря на отразившуюся в нем тенденцию к архаизации языка, затруднявшую пользование книгой для обычного читателя и связанную с так называемым «вторым южнославянским влиянием»[16].

      Особую роль в разработке грамматических вопросов в России сыграла деятельность Максима Грека (ок. 1475–1556). Потомок известного аристократического рода (как полагают, до пострига он именовался Михаилом Триволисом), долгое время живший в Италии, бывший затем монахом Ватопедского монастыря на Афоне и посланный в Москву для перевода греческих книг (но не владевший к моменту приезда ни одним славянским языком), вовлеченный в религиозно-политические споры и долгое время проведший в заточении, он оставил довольно значительное литературное наследство, в котором большое место занимали и проблемы грамматики. Знаток античной лингвистической традиции, которую он усвоил на родине, пополнивший затем свое филологическое образование в гуманистических кругах Италии, Максим Грек в своих трудах высказывал ряд мыслей об отдельных семантических и грамматических вопросах (значение отдельных слов, употребление тех или иных частей речи и т. д.). Будучи убежден в культурном превосходстве греческого языка и стремясь руководствоваться прежде всего правилами греческой грамматики («учение то у нас, у греков хитро дело, а не у вас»), которым должен следовать и церковнославянский язык («тако же у вас, у русех, подобает бывати»), Максим Грек считал вместе с тем последний, в отличие от греческого, языком еще не упорядоченным и полагал возможным вносить туда формы, свойственные живой

15

Экзарх – глава отдельной церкви.

16

Под вторым южнославянским влиянием принято понимать интенсивное воздействие на древнерусскую культуру, начиная со второй половины XIV в., болгарской и сербской книжности, где в этот период осуществлялся пересмотр переводов с греческого языка с целью буквального следования оригиналам. Его проводниками зачастую были выходцы из южнославянских земель, эмигрировавшие с Балканского полуострова под угрозой османского нашествия.