Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Александра Птухина

заседании совета! – Триангулюр Эксесс шумно выдохнул.

      – Триангулюр? Ты? – старик явно всё ещё не понимал, где находится.

      – Да, Диктум. Это я. Сейчас идёт заседание учёного совета, – Триангулюр закатил глаза.

      – А я где? – старик огляделся сконфуженно.

      – И вы, магистр Диктум Тамнос, на заседании учёного совета. – Верховный магистр с трудом сдерживал накатывающее раздражение.

      – И что ты хотел, Триангулюр?

      Диктум Тамнос был единственным, кому дозволялось обращаться на «ты» к верховному магистру. Можно было бы подумать, что поблажка сделана с учётом почтенного возраста Диктума, но это не совсем так. Верховный магистр и магистр Тамнос были старинными приятелями (хотя слово «древними» подошло бы гораздо лучше, особенно учитывая возраст магистра теологии). И хотя Триангулюр несчётное количество раз напоминал старику, что в присутствии коллег следовало бы более почтительно обращаться к нему, верховному магистру, Тамнос всякий раз попросту забывал об этом. В конце концов, верховный магистр смирился.

      – Диктум, пока ты спал, мы говорили о решении, принятом на прошлом заседании совета и о том, что его надо выполнять.

      – И что же решил совет? – в глазах магистра теологии светилось совершенно искреннее любопытство.

      Триангулюр набрал побольше воздуха.

      – На прошлом совете мы постановили, что кафедру ведовства и алхимии следует закрыть за ненадобностью.

      – Очень верное решение, Триангулюр, очень!

      – Я знаю, – выдохнул верховный магистр обречённо.

      – Кроме того, Триангулюр, я бы на твоём месте задумался о том, как распорядиться помещениями кафедры. Этот одноглазый проходимец, помнится, занимал лучшие комнаты университета.

      – Об этом мы тоже говорили, Диктум, – процедил верховный магистр.

      – Но прежде чем раздавать комнаты на право и на лево, друг мой, хорошо было бы разобрать архивы. Кто знает, что там можно найти?

      – Вот именно, Диктум, – желваки на щеках верховного магистра ходили так, что окладистая серая борода то и дело меняла форму.

      – Архивы обязательно надо разобрать, Триангулюр, обязательно! Только… – Тамнос чуть понизил голос. – Напомни, о какой кафедре идёт речь?

      И вот в тот самый момент, когда уважаемые магистры инстинктивно втянули головы в плечи и поджали ноги, ожидая взрыва, дверь распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся магистр изящной словесности.

      – Коллеги, простите… – начал было он, но тут же понял, что раскрывать рот было фатальной ошибкой.

      Бывают такие мгновения, когда всё в природе замирает, когда ни один лист не смеет шелохнуться, словно боится нарушить такой всеобъемлющий и такой хрупкий покой. Тишина нарастает, становится густой, звенящей и вдруг разрывается, словно лопнувший мыльный пузырь. Гроза. Начинается гроза.

      – А! Вот и долгожданный магистр Майнстрем! – прогрохотал верховный магистр. – Мало того, что по вашей милости мы вынуждены