Хрупкое равновесие. Рохинтон Мистри

других слов не ждала. Но они словно обтекали ее и, журча, исчезали, никак ее не затрагивая. Так дождь струился по плащу Рустама, вспоминала она, в тот памятный вечер. Дина в очередной раз задалась вопросом, где брат научился так искусно, с таким пылом выражать свое негодование? Ни отец, ни мать этого не умели.

      Через несколько дней Нусван стал понемногу успокаиваться. Если уж Дина решила выйти замуж и уйти из семьи, то будет лучше, если все произойдет мирно, без ссор. В глубине души он был рад, что Рустам Далал птица невысокого полета. Было бы куда хуже, если б Дина отвергла его друзей ради какой-нибудь шишки.

      В подготовке к свадьбе Нусван проявил больший энтузиазм и щедрость, чем Дина ожидала. Он хотел заказать зал для торжества и оплатить все расходы из собранных для нее денег.

      – Брачная церемония состоится после заката, а потом – свадебный ужин. Мы покажем высший класс – все будут тебе завидовать. Оркестр из четырех музыкантов, цветы, свечи. Думаю, триста гостей – мне по карману. Но никакого спиртного – и дорого, и рискованно. Полиция по надзору за выполнением «сухого закона» не дремлет, и если дашь взятку одному из полицейских, сразу же выстроится очередь из десяти.

      Этим вечером, лежа в постели, Руби, беременная вторым ребенком, выразила недовольство экстравагантным поведением Нусвана.

      – Если они хотят пожениться, оплачивать свадьбу должен Рустам Далал. Это не твоя обязанность – тем более что Дина выходит замуж против твоей воли. Она никогда не ценила того, что ты для нее делаешь.

      Однако у Рустама и Дины были более скромные планы. Брачная церемония прошла утром. По желанию Дины церемония состоялась в том же храме огня, где возносились молитвы за родителей в дни их кончин. Дастур Фрамжи, старый и ссутулившийся, наблюдал ритуал со стороны, недовольный тем, что не его пригласили свершить свадебный обряд. Время наложило на него свой отпечаток, и теперь молодые женщины редко оказывались в его когда-то цепких объятиях. Однако, несмотря на солидный возраст, его продолжали звать «дастур Обними Меня».

      – Какой позор! – пожаловался он коллеге. – Ведь с семьей Шроф меня многое связывает. Они приходят ко мне, когда кто-то умирает – для совершения обрядов, чтения молитв. А в счастливые моменты их жизни, вроде свадебных церемоний, я не нужен. Стыд – да и только.

      Вечером в доме Шрофов был праздничный прием. На нем настоял Нусван, он же обеспечил обслуживание. Присутствовало сорок восемь гостей, из которых шестеро были друзьями Рустама; пришли также его тетя Ширин и дядя Дараб. Остальные были со стороны Нусвана, включая дальнюю родню, которую нельзя было не пригласить, не вызвав порицания родственников – вкрадчивых намеков, к которым он был очень чувствителен.

      Столовая, гостиная, кабинет Нусвана и четыре спальни были оборудованы для праздника – расставлены столы с закусками и напитками, оставлено место для общения гостей. Ксеркс и его маленькие друзья, охваченные азартом, с визгом и смехом бегали из комнаты в комнату. Дети наслаждались внезапно обрушившейся свободой в