Темные небеса. Андрей Столяров

на паркете. Ираида Игнатьевна, глядя на них, чуть ли не всхлипывает:

      – Год назад всего постелили, и вот…

      – Спокойно, Маш, я – Дубровский, – прерывает ее дядь Леша, щурясь на пульт. – Сойди с «мутного глаза», мешаешь…

      – А куда?

      – Вон туда…

      Экран телевизора наконец загорается, и диктор, точно с нетерпением дожидавшийся этого, строгим голосом говорит, что «по сообщениям из различных источников, имеется большое число жертв с обеих сторон. Бои идут в непосредственной близости от арконской Станции, периметр которой части, верные Нуала Ндогу, действующему президенту страны, контролируют со вчерашнего дня. Зафиксированы прямые попадания в защитное поле. В район столкновений срочно выехала миссия наблюдателей Организации Объединенных Наций. Напоминаем, что представитель арконской цивилизации еще три дня назад заявил: прием мигрантов на данной Станции временно прекращен. Он подчеркнул также, что Аркон по-прежнему придерживается принципа абсолютного невмешательства во внутренние дела Земли».

      Изображения, сопровождающие закадровый текст, темные и расплывчатые. Снималось, видимо, ночью, к тому же картинка непрерывно подпрыгивает и дрожит. Можно различить только вскакивающие и падающие фигуры, мутные вспышки, разрывы, плавающие в воздухе звездочки сигнальных ракет. И вдруг ясный и четкий кадр – огненный осьминог, корчащийся на пленке: защитное поле Станции растворяет в себе попавший в него артиллерийский снаряд.

      – Это где? – испуганно спрашивает Ираида Игнатьевна.

      – Это в Африке, – не оборачиваясь, говорит дядь Леша и поманивает ладонью мечущийся экран. – Ну, давай-давай, родной… Ближе к делу… Давай!..

      Словно повинуясь его призыву, картинка меняется. Теперь это город, широченный проспект, ближние новостройки с мощными, будто крепости, мрачноватыми, еще сталинскими домами. Трехэтажное здание с портиком, чуть сдвинутое газоном от мостовой, окружено, будто кляксой, плотной толпой. Видны транспаранты: «Предатели!», «Арконские крысы!», «Руки прочь от Земли!», «Вы же люди! Останьтесь!», «Эта планета принадлежит только нам!»… Видна цепь полицейских, похожих в своем черном, стеклопластовом обмундировании на марсиан, виден лежащий на боку рогатый автобус, безобразно помятый, с выбитыми по всей длине стеклами, и другой автобус, еще на колесах, но тоже покореженный ударами в лоб.

      – Разрастается инцидент в Санкт-Петербурге, – комментирует диктор, – где к гражданам города, уже третий день блокирующим эмиграционный пункт, присоединились жители Ленинградской области. Полиции пока не удается восстановить порядок. Во вчерашних столкновениях пострадали пять человек. Они госпитализированы. Дорожно-патрульная служба информирует петербуржцев, что проезд от центра по правой стороне Московского проспекта закрыт…

      Камера смещается немного вперед, и становится видно, как из толпы в сторону трехэтажного особняка летят бутылки и камни.

      – Сволочи! – с чувством говорит Тетка.

      Дядь