На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга первая: В ИМПЕРИИ ОСМАНОВ. Галина Тер-Микаэлян

на изобретенных им крыльях и благополучно перелетел через Босфор?

      Глаза юного принца широко открылись от изумления.

      – На крыльях! – ахнул он.

      – Да, ваше высочество. За это султан Мурад Четвертый подарил ему кошелек с золотом. А через год или два его брат Лагари Хасан тоже был награжден султаном – он летал на изобретенном им летательном аппарате длиной в семь локтей. Этот аппарат вылетал из пушки, стрелявшей особым порохом.

      – Из пушки! – воскликнул Махмуд и посмотрел на Селима – так, словно желал поделиться с ним переполнившим его душу восторгом.

      – О Хезарфене Ахмете и Лагари Хасане пишет в своих трудах путешественник Эвлия Челеби, ваше высочество. Тем не менее, покорителями воздуха принято считать французов, братьев Монгольфье, которые поднялись в воздух на воздушном шаре всего лишь пятнадцать лет назад. И это все потому, что европейцам еще очень мало известно об османах.

      – Вы неплохо знаете историю, месье, – заметил султан, все с большим интересом всматриваясь в лицо Алета.

      – Ваше величество, мне хотелось лишь объяснить его высочеству, сколь много великого в истории османов.

      – Скажите, месье, – заторопился принц Махмуд, боясь, что его отошлют прежде, чем он задаст все вопросы, которые хотел, – что лежит в основе законодательства европейских стран – хадисы, которые пророки неверных черпают из Библии?

      Лицо мальчика раскраснелось, глаза сверкали. Султан слегка вздрогнул, но Алет-эфенди, не выразив ни малейшего удивления, спокойно ответил:

      – Во многих европейских странах законопроекты выдвигаются и утверждаются сенатом или парламентом, ваше высочество. В Англии или Швеции, например, это органы власти, в которые каждое сословие выбирает своих депутатов. В России это орган, назначаемый императором. Не знаю, насколько понятно я объяснил. О системе законодательства и государственного устройства разных стран написано в сефаретнаме, которое я помогал составлять высокочтимому Ратибу-эфенди.

      Он умолк и замер в почтительной позе.

      – Вы прекрасно объяснили, месье, – сказал султан и посмотрел на принца: – Ты узнал все, что тебе хотелось, шехзаде?

      – Ваше величество, – мальчик умоляюще сложил руки, – я еще хотел лишь спросить у месье, что он думает – помогут ли реформы, о которых все говорят, изменить нашу страну?

      Он перевел взгляд на Алета, и тот с улыбкой поклонился.

      – Ваше высочество, – ответил он, – реформы уже многое изменили, хотя его величеству приходится встречать немало препятствий к их проведению в жизнь. Но за десять лет нельзя достичь того, на что у европейских держав ушли столетия. Разве не написал о его величестве поэт шейх Талиб, – он перешел на фарси и звучно продекламировал:

      «Его Высочество Хан Селим, являющий собой высшую справедливость этого века,

      Снова заставил цвести нашу веру и нашу страну.

      Просвещенная божественным вдохновением,