На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга первая: В ИМПЕРИИ ОСМАНОВ. Галина Тер-Микаэлян

величество, мой отец был крымским кадием. Он дал мне образование, желая, чтобы я пошел по его стопам, но я понял, что Аллах не дал мне призвания находить в хадисах истину. Я оказался плохим сыном, ваше величество.

      – Неповиновение отцу – тяжкий грех, эфенди, – громко произнес султан на фарси и сурово сдвинул брови.

      – Да, повелитель, – Алет-эфенди покорно склонил голову, – за этот грех я понес наказание, к которому меня приговорил суд шариата.

      Селим успел заметить блеснувшую в его глазах насмешку. Чуть помедлив, он холодно кивнул:

      – Говори, эфенди, что хотел сказать.

      – Повелитель, – начал Алет-эфенди, – мне хорошо даются языки, и покойный Ратиб-эфенди обратил на это внимание. Он не раз оказывал мне честь, обращаясь к моим услугам, я помогал ему составлять сефаретнаме, мы с ним не раз обсуждали реформы и проект низам-и-джеди. Эбубекир-Ратиб-эфенди часто открывал мне свои мысли, и одно могу сказать: он до самой смерти оставался верен своему повелителю.

      Лицо султана стало непроницаемым.

      – У меня не было причин сомневаться в преданности Эбубекир-Ратиба, – холодно ответил он, – однако улемы увидели в его поступках иртидад.

      Взгляд султана сверлил Алета, но на лице у того не дрогнул даже мускул. Благочестиво возведя глаза к небу, он с покорностью фаталиста произнес:

      – Все в воле Аллаха, повелитель! – и тут же без всякого перехода продолжил по-французски: – Ваше, величество, Ратиб видел огромную пользу в создании в империи надежной секретной службы. Мысли свои он записал и передал мне все свои бумаги за день до того, как покинул Стамбул, отправляясь в ссылку на Родос.

      Султан отвернулся – разговор о казненном Ратибе причинял ему боль. Он вспомнил их последний разговор – незадолго до того, как Ратиб отправился в ссылку.

      «Повелитель, – говорил ему опальный министр, – проникая в чужие секреты, мы получаем ни с чем не сравнимые преимущества. Всегда следует точно знать, о чем говорят в казармах янычары, и что происходит при дворах европейских монархов. Особенно теперь, когда на каждом шагу мы окружены противниками реформ. Вспомни, повелитель: секретная служба, созданная великим визирем Кёпрюлю во времена султана Мехмеда Четвертого, позволила надолго подавить мятежи в стране. Благодаря ей были одержаны победы в Эгейском море, возвращен блеск славе империи. Теперь секретной службы больше нет, каждый министр сам нанимает шпионов, которые не сумеют незаметно проследить даже за убогим слепцом. Достаточно вспомнить, как русский Кутуз-паша посмеялся над следившими за ним людьми Шеремет-бея и обвел их вокруг пальца»

      Тогда султан напомнил Ратибу, что казна пуста, а создание сети осведомителей требует денег. И немалых. Теперь слова Алет-эфенди напомнили ему эту беседу и почему-то вызвали раздражение.

      – Передайте мне имеющиеся у вас бумаги Эбубекир-Ратиба, месье, – сухо произнес он и сделал движение рукой, приказывая Алету удалиться

      Однако Алет-эфенди, рискуя вызвать гнев повелителя,