Равнина Единорога. Валерий Уколов

отец отдал его на воспитание в военную школу к своему товарищу по легиону. На этом детство Семениуса закончилось.

      На прощание отец повторил несколько любимых фраз о смысле жизни, точнее, об уходе из жизни. Смерть воина – лучшая из смертей. У римского солдата есть цель, а значит, жизнь его проходит не напрасно.

      «»

      Воспоминания о детских годах всегда были для Семениуса приятным возвращением в прошлое. Сейчас, глядя на равнину, ему казалось, что далекие времена вдруг приблизились, и он стал ощущать их присутствие. Посмотрев на Страбдия, который все также с готовностью ожидал указаний, Семениус прямо спросил:

      – Скажи, Страбдий, что для тебя значит цель, миссия. Как ты ее ощущаешь?

      – Вы не поверите, легат Семениус, до сегодняшнего дня мне было ничего не ведомо. Но сегодня я увидел, …мне показалось,…что вы, то есть я…

      Страбдий умолк, а тем временем доложили, что к легату прибыл кто-то из местных правителей. Им оказался копер Вервий. С почтением поклонившись, он приблизился к легату. Голос выдавал одновременно радость и внутренную собранность:

      – Приветствую тебя, легат Семениус.

      – Копер Вервий. Чем обязан визиту? – хмуро спросил легат.

      – Я пришел осведомиться все ли в порядке. Вижу, вы до сих пор не верите в нашу искренность. Я понимаю вас, но уверяю, что мы – мирный народ. Всегда, и до вашего прихода и тем более, теперь, когда мы вас увидели…

      – Сдается мне, я чего-то не знаю, коль речь так часто заходит именно обо мне. Что во мне не так или бывают другие полководцы? Рим не станет разрушать ваш город и вашу культуру, пока условия существования провинции будут, безусловно, выполняться. И тут не мне принимать решения, какими им быть. Моя роль невелика в продолжение судьбы вашего народа. Через несколько месяцев здесь появится префект, тогда часть армии вместе со мной вернется Рим. Вы знаете об этом, поэтому я хочу услышать объяснениe, чем именно я вас так заинтересовал.

      – Наш народ много лет находится в ожидании…. – копер Вервий медлил, не зная, как ответить на вопрос легата.

      – Я говорил о себе – жестко переспросил Семениус.

      Копер Вервий, не выдавая волнения, в свою очередь обратился к легату:

      – Успел ли Страбдий рассказать о своем деде?

      – Он нарисовал картины в храме Мира.

      – Верно. Но он не был рисовальщиком. Арканией был нашим бессменным копером в течение долгого времени. Мы избирали его вновь и вновь. Пока ему не открылось пророчество. Пришло его время. В храме Мира, никогда прежде не державший в руках кисти рисовальщика, он сотворил свои картины. Кто водил его рукой? Мы не знаем и он не знал. Однако Арканий точно указал значение изображённых им рисунков.

      – Именно?

      – Воин-чужестранец одолеет Единорога.

      – И все? Это понятно без объяснений.

      – Точнее сказать, римский воин… – копер Вервий взял короткую паузу –