Равнина Единорога. Валерий Уколов

богов, стойте!

      – Легат. Легат Семениус.

      – Да, да легат, конечно – послышалось торопливое согласие – Вам не ясны наши намерения.…Это храм Мира, здесь проходят беседы только о мире, всегда во все времена. Неужели вы не видите, здесь нет никакой опасности. Я копер Вервий. Для вас привычнее будет слово старейшина. Семениус посмотрел в лицо копера Вервия, различая на нем тревогу, но не коварство или обман.

      – К делу – оборвал легат.

      Волнение быстро прошло. Копер увлек римских победителей к небольшому вытянутому столу, занимавшему середину просторного зала. В отличие от привычного римского изобилия яств, этот стол ничем, кроме яркой красной скатерти и стоящих на ней красивых сосудов, никак не мог назваться праздничным и тем более триумфальным.

      – Согласно нашим традициям…..

      – Довольно – остановил легат – Вернемся к главному. Вы знаете, какого ответа мы ждем от вас – раздраженно закончил легат, не сходя со своего места.

      – У нас нет выбора… Провинция – звучит неплохо.

      – Условия существование провинции неизменны.

      – Значит, вы префект Семениус, берете в подчинение провинцию.

      – Я уже ее взял, но только я легат. Управлять дело префекта. Он прибудет не позднее месяца или может быть двух.

      – Тем лучше… Семениус бросил жалящий взгляд на копера. – Тем лучше, он успеет прибыть до начала сезона ураганов – поспешил закончить копер Вервий.

      Обе стороны переговоров хранили молчание. Семениус чувствовал на себе взгляды чужаков и взгляды своих воинов. Легат недолюбливал любые переговоры, даже которые велись в спокойной обстановке. Он признавал приказы: те, что отдавались ему и те, которые шли от него. Военный поход был настоящей стихией легата Семениуса. Враг известен и есть великая цель империи. Так воспитан Семениус с малых лет, а теперь, когда на него ложились хоть и временные обязанности префекта, он с неохотой исполнял эту роль.

      Дело осложнялось местным народом. Ощущалось раздражение от непонимания внутреннего уклада. Это не была скрытность или хитрое коварство, что-то иное ускользало, оставляя неопределенность. Сначала Семениус счел это усталостью похода, затем он сослался на отсутствие опыта ведения подобных переговоров, но чем дольше он находился под сводами храма Мира, тем меньше разум легата находил поддержку извне, и тем сильнее закипало желание выйти из храма.

      – До прибытия префекта провинция подчиняется мне, я оставляю за собой право последнего голоса. Сборщик налогов объяснит вам все, что имеет отношение к деньгам и налогам. Наша беседа окончена.…

      – Легат Семениус – остановил его копер Вервий – по нашей традиции мы пьем из этих сосудов. Это знак разделения судеб.

      – Что в этих кубках – не скрывая раздражения, спросил Семениус.

      – Вино. Вино нашей истории.

      Всего было десять одинаковых серебряных сосудов, по числу находившихся у стола.