Ричард Длинные Руки – гроссфюрст. Гай Юлий Орловский

прошла ночь?

      – Восемь нападений, – доложил он. – На два больше, чем вчера. Но вчера были ранены четверо наших и один убит, а сегодня убиты уже трое.

      – А ранены?

      – Восемь.

      Я ощутил гнев и горечь, сжал и разжал кулаки.

      – Сэр Каспар, – произнес я с большой неохотой, – это мой город, потому я велел обращаться с жителями гуманно, так как они уже не враги, а мои подданные. Подданных нельзя убивать, как врагов, однако слегка наказывать можно… Слегка.

      – Ваша светлость?

      – Отныне, – сказал я, – разрешается не только защищаться в случае нападения. Всякий, бросивший бранное слово в мой адрес или адрес наших доблестных войск, должен быть схвачен и немедленно повешен!.. Если обстоятельства не позволяют – зарубить на месте.

      Он вскрикнул обрадованно:

      – Ваша светлость! Позвольте выполнять?

      – Действуйте, – разрешил я.

      Он умчался, я слышал в коридоре его воспрянувший голос, даже топот изменился. Не помогает львиная шкура – одевай лисью. Но если в лисьей меня не уважают, то мои львиные когти уважать заставят. Или бояться. Что по результатам одно и то же. Одни закон не нарушают потому, что этот нравственный закон у них в душе, а большинство – из страха перед жестоким наказанием. Как результат – на преступление отваживаются совсем уж отпетые.

      Думаю, дикие горцы сэра Каспара сумеют внушить достаточное уважение завоеванным. Я не случайно именно ему поручил обеспечивать порядок на улицах, базарах и рынках.

      Если здесь милосердие считают слабостью, что ж – могу сыграть и понятнее для вас, олухи.

      В коридоре раздались быстрые шаги, ко мне в кабинет заглянул один из стражников, что в коридоре.

      – Ваша светлость, – прокричал он, словно мы на противоположных концах дремучего леса, – к вам только что гонец от Барбароссы, ваша светлость!

      – Пропусти, – велел я.

      В комнату вошел молодой воин, совсем юноша, светлый и быстроглазый, из доспехов только кольчуга с широкими рукавами и до колен, сапоги с простыми шпорами, а на поясе простой короткий меч ратника.

      Он быстро и легко преклонил колено, голова опущена, взгляд в пол.

      – Ваша светлость…

      – Встань, – велел я, – и ответствуй. Как дела у моего дорогого сюзерена и покровителя, которому я так многим обязан?

      Он смотрел на меня ясными влюбленными глазами, с почтением протянул увешанный печатями свиток.

      – Ваша светлость!.. Его Величество поздравляет вас с неслыханной и невероятной победой. Он рад и счастлив, это все здесь записано!. А еще Его Величество велел передать на словах, что он не подписал бы тот договор… простите, я не знаю, о чем речь, просто передаю дословно… тот договор, если бы не подозревал, что вы спрятали какого-то коня в рукав.

      Я сдержанно улыбнулся.

      – Его Величество меня переоценивает… Как добирались? У Гиллеберда еще много войск?

      Он кивнул.

      – Да, ваша светлость. Он блокировал все дороги. Если бы не мой конь, ему нет