Путешествие к центру Москвы. Михаил Липскеров

вот, булочная – она потому булочная, что в ней булки продаются. (Булка не в смысле булки, а в смысле единица хлеба. Любого. Как до сих пор и называется во многих городах России, не потерявших в угоду либерально-атлантическому Западу своей национальной идентичности. Только в Москве, периодически щеголявшей своей особостью, употреблялись такие идиомы, как буханка, крендель, жаворонок, сайка… А некоторые старики, хранители русской старины, называют отдельные произведения пекарного искусства французским словом «батон». Не тот батон, который батон, а такая длинная хлебная палка, которая по-французски и называется «батон», что в переводе на русский означает «палка». Только давайте обойдемся без примитивной остроты типа: «Что ж, значит, сегодня ночью я кинул три батона». Вот этого не надо. Не люблю. Не в смысле кидания, а в смысле шуток. Тьфу ты, падла, не удержался…) И другие продукты – от лукавого. От какого лукавого?.. Правильно думаешь, земеля…

      Ну сами посудите, мог ли я не зайти в булочную? Не мог. А раз не мог, то и зашел.

      Директором этой булочной был мой знакомец, с которым я как-то выпивал на карусели около дельфинария на Мироновской улице. Он сам приезжий. Лимита. Которая в Москве… Но об этом как-нибудь потом. И приходился дальним родственником зампреду нашей управы – лимите во втором поколении. Но об этом потом. Мой знакомец появился в Москве где-то в начале тучных нулевых, сразу после лихих девяностых, как он рассказал мне, слегка ошалев после второй бутылки. (Около дельфинария скамеек нет, поэтому мы выпивали на жирафе и на самолетике. А кто ж вам даст бесплатно выпивать на жирафе и самолетике? Никто. А кто ж будет не за х… платить за карусель? Вот он слегка и ошалел от вращения. В сочетании с водкой. Жуткий ерш!) В Москву мой знакомец прибыл из-за недоразумений, возникших у него в городе Бийске по поводу собственности в лице бийского магазина «Хлеб», и стал московской лимитой в третьем поколении. Второе поколение в лице зампреда нашей управы тормознуло приватизацию булочной, превратив ее в ГУП (государственное унитарное предприятие) «Булочная» и назначило третье поколение ее директором. С обязательными поставками хлеба из пекарни, принадлежащей зампредовской сестре, уволенной из одной конторы из-за недоразумений с чеченскими авизо. Когда она вернулась по УДО, ее брат и приватизировал для нее пекарню. А так как ее хлеб ни одна булочная не брала, потому что хлебопеками у нее работали другие региональные родственники зампреда, у которых на родине возникли недоразумения разного характера, то хлеб был не совсем хлеб и его никто не покупал. Тем не менее его пекли, потому что в пекарне должны печь, а в булочной должны продавать булки. Но! Чтобы оба-два предприятия приносили какую-никакую прибыль, большую часть хлебопекарни и булочной сдали в аренду под массажный кабинет, фитнес-клуб, СПА, солярий и фельдшерский пункт по липосакции некоей госпоже Аверкиной, по странному совпадению – дальней родственнице зампреда управы, у которой в городе Судженске возникли