Побег. Бекс Хоган

одной руки: одежда, нож, сундук, моечная барка да ночной горшок.

      А теперь еще новое платье.

      Бросаю его на пол и плюхаюсь в гамак.

      Грейс наклоняется, подбирает платье и кривится.

      – Где капитан его откопал?

      – Страшно подумать.

      Возможно, оно принадлежало женщине, с которой он весело проводил время в своей берлоге, когда мы в последний раз заходили в порт. А может быть, он содрал его с трупа. В любом случае не хочу об этом сильно задумываться.

      Грейс встряхивает его с выражением изумления на лице.

      – Он же понимает, что одного нового платья недостаточно, чтобы придать тебе респектабельный вид, верно?

      И она тычет меня под ребро.

      Я открываю рот в наигранном возмущении, но перебрасываю ноги через край гамака и заставляю себя встать. Пусть уж все это скорее закончится.

      Грейс помогает мне нарядиться в платье… которое, как мы обнаруживаем, имеет несколько слоев, образующих пышную юбку, и лиф с глубоким вырезом, настолько узкий, что я едва дышу.

      Пока Грейс завязывает у меня на спине ленточки, я мысленно переношусь в те дни, когда она больше времени проводила наедине со мной, когда я была ребенком, а она – одной из немногих, кто меня замечал.

      – Помнишь истории, которые ты мне раньше рассказывала?

      Грейс тянет, затягивая меня так, что трудно дышать.

      – Какие истории?

      – О волшебстве. Про волшебников.

      Мне так хотелось верить в то, что они существуют!

      Возможно, хочется и сегодня.

      Она делает паузу.

      – Возможно. А что это ты про них вспомнила?

      Я пожимаю плечами. Хотя в книжках по истории рассказывается, будто волшебство покинуло Восток столетия назад, его могло никогда и вовсе не существовать, что бы о нем ни говорили. Однако мне всегда нравилось любое малейшее упоминание о волшебстве, ускользнувшем в легенды, полные мифических существ, будто они могли укрыть меня от реальности.

      – Странно, что ты помнишь.

      Я замираю.

      – Выбор приятных воспоминаний у меня ограничен.

      Грейс прикасается к моей руке и кладет подбородок на плечо.

      – Это были всего лишь сказки, от которых ты быстро засыпала. Не обращай на них внимания.

      Улыбка не складывается. Я-то надеялась, что она сейчас расскажет мне какую-нибудь сказку, успокоит меня, а она отмахивается, и это больно.

      Решив сменить тему, я откашливаюсь.

      – Может, мне что-нибудь сделать с волосами? – Оттягиваю завитки кудряшек.

      – С твоими волосами и так все в порядке, – говорит она.

      Однако я, словно не слыша, пытаюсь заставить спутанные космы подчиниться, укладывая их на макушке в то, что нахожу не слишком приглядной копной.

      – Как тебе? – интересуюсь я, однако Грейс не отвечает.

      Хотя она стоит сзади, я чувствую смену ее настроения и хмурюсь.

      – Что не так?

      – Ничего, – отвечает она излишне наигранно. – Просто я думаю, тебе не стоит поднимать волосы. К тому