Соловей. Дон Нигро

Мне нужно с кем-то говорить.

      ХОКИНС. Говори со мной.

      ПРИССИЛЛА. Я не хочу говорить с тобой.

      ХОКИНС. Говори с Лайзой.

      ПРИССИЛЛА. Лайза меня ненавидит.

      ХОКИНС. Я говорю со всеми на факультете английского языка и литературы, и они все ненавидят меня.

      ПРИССИЛЛА. У них есть веская причина. У Лайзы – нет. Ты боишься присутствия в доме моей сестры?

      ХОКИНС. Будь уверена. Твоя сестра – пугающая личность. Я хочу мира. Я хочу тишины. Мне нужно домашнее спокойствие.

      ПРИССИЛЛА. Ты хочешь в этом году заниматься со мной сексом?

      ХОКИНС. Я на это надеюсь, да.

      ПРИССИЛЛА. Тогда поезжай в Гринкасл, забери мою сестру, привези сюда и посели в своем кабинете, а не то я начну зубами сдирать обои.

      (Пауза).

      ХОКИНС. Что ж, этого ты допустить не можем. (Вздыхает, идет к МЭРИ, садится рядом).

      Картина 2

      (ХОКИНС и МЭРИ в автомобиле. Он держит невидимый руль, у колен, ненавязчиво, только предполагая управление автомобилем).

      МЭРИ. Обожаю ездить на машине в дождь. Чувствую себя в полной безопасности.

      ХОКИНС. Это небезопасно, особенно по такой дороге. Ее строил человек с большим чувством юмора.

      МЭРИ. Вероятно, индеец. Убегавший от медведя. Дороги здесь часто повторяют индейские тропы. Поэтому и штат называется Индианой. Я люблю темные места, заросшие места. Люблю сорняки, и избушки, и корявые деревья, и лавкрафтовские фермы. Эта часть Индианы – чистая готика. Готическая Индиана. Искривленная география объективно соответствует безнадежной неопределенности вселенной.

      ХОКИНС. Кто это сказал?

      МЭРИ. Думаю, я. Если кто-то не прячется на заднем сидении. Моя сестра в порядке?

      ХОКИНС. Насколько мне известно.

      МЭРИ. По телефону голос звучал как-то напряженно.

      ХОКИНС. Она скучает по тебе.

      МЭРИ. Правда?

      ХОКИНС. Во всяком случае, так говорит.

      МЭРИ. Это странно.

      ХОКИНС. Почему?

      МЭРИ. Потому что никогда не скучала ко мне, когда мы были вместе. То есть, когда мы жили вместе, она предпочитала находиться подальше от меня.

      ХОКИНС. Сие означает, что это время вы намерены провести, ссорясь, дуясь и швыряясь тяжелыми предметами?

      МЭРИ. Не знаю. Она швыряется в тебя тяжелыми предметами?

      ХОКИНС. Нет. Лайза швыряется в нее. Держит ее в тонусе.

      МЭРИ. Она говорила мне о… проблемах Лайзы. Я пойму, если тебе не хочется об этом говорить. Теперь я ничего не вижу.

      ХОКИНС. Я вижу дождь.

      МЭРИ. Может, есть смысл сбросить скорость? Такая мысль тебе не приходила?

      ХОКИНС. Хочешь сесть за руль?

      МЭРИ. Я не вожу автомобиль.

      ХОКИНС. Тогда заткнись. (Пауза). Извини. Не люблю, когда мне говорят, что надо делать, когда я пытаюсь сосредоточиться. Мою первую жену отличало умение превратить чуть напряженную ситуацию в сущий кошмар. Она всегда говорила мне, что надо сделать, за секунду до того, как я это делал. А потом, если я все делал, как она мне говорила, выглядело это так, будто я последовал ее указанию. А если не делал того, что она говорила, получалось, что действовал ей