Джеймс Миранда Барри. Патрисия Данкер

– белка. В – волк, он съел белку. Г – гроза, она прогнала волка. Д – драгоценности, их Любимая носит на груди. У черной шелковой змеи – большая зеленая брошь прямо под левой ключицей. Ага, она опять смотрит на меня. Но я, осмелев, не отвожу глаз, – если глядеть через алое свечение моего хрустального вина, ее лицо кажется объятым пламенем. Она улыбается мне едва заметно и приподнимает свой бокал – чуть-чуть, словно в легчайшем тосте. Сухая, скупая улыбка разрушает ее неподвижность. И она подмигивает мне.

      К десяти годам я – как все дети – уверенно держу нос по ветру, умею следить за приливами и отливами взрослых дружб и любовей. Но теперь я становлюсь прямым участником взрослых интриг. Женщина-змея выдает мне свою визитную карточку. Я смотрю на вино в своем стакане. И почти незаметно краснею. Теперь мы – сообщники. Но наш альянс не прошел незамеченным. Франциско видел, как змея подмигнула. И он тут же наклонился, чтобы порезать мне мясо, которое неприветливо остывало в луже жира и подливы. Я держусь за отворот его сюртука и смотрю в тарелку.

      Когда дамы удаляются в гостиную пить кофе, Франциско тянет меня со стула:

      – Вперед, солдат. Быстро в постель. И не беспокой маму – ты ведь найдешь дорогу к себе наверх?

      Я киваю и испаряюсь.

      На втором лестничном пролете меня хватает за рукав розовая, уже отмытая рука, высунувшаяся из-за буфета, у которого – вот совпадение – раскрашенные розовые ножки.

      – Тсс-с.

      Эта Алиса Джонс.

      – Ты помнишь свое обещание? – Она скачет по ступенькам впереди меня, ускоряя темп с каждым шагом.

      – Да, но у меня в комнате мало книг.

      – И одной хватит. Сгодится любая. Ведь если прочтешь одну, то сможешь прочесть и все остальные?

      – Некоторые труднее. Библия, например.

      – Ее я и так почти всю знаю наизусть, – объявляет Алиса, запыхавшись, когда мы в кромешной темноте добираемся наконец до комнаты на самом верху. – Во всяком случае, все самое главное.

      Здесь только одна свеча, но кто-то развел огонь, так что маленькая комната вся наполнена причудливыми тенями. Затхлый запах исчез. Снаружи по стеклам барабанит дождь. Алиса немедленно забирается прямо в постель, не снимая одежды и ботинок, я же неловко раздеваюсь, нервничая и возясь с пуговицами. Никто не пришел помочь мне. В кувшине нет воды, в горшке стоит давешняя моча. Про меня совершенно забыли.

      – Иди сюда, у меня не так много времени, – говорит Алиса, подсовывая себе под голову обе подушки.

      Я беру книгу с самым крупным шрифтом – «Путешествие пилигрима»[8], и устраиваюсь на кровати возле нее.

      «Странствуя по дикой пустыне этого мира, я случайно забрел в одно место, где находился вертеп. Там я прилег отдохнуть и вскоре заснул. И вот приснился мне сон… Вижу я человека, одетого в грязное рубище и стоящего неподвижно на дороге, спиной к своему жилищу. В руках его – книга, а на спине – тяжелая ноша…»

      Мы читаем абзац

8

«Путешествие пилигрима в Небесную страну» – религиозное произведение проповедника Джона Баньяна (другие написания – Беньян, Буньян), которое было написано в период с 1678 по 1684 г. и сразу же обрело огромную популярность. Эта книга считалась чтением, подходящим для детей, и чрезвычайно часто упоминается в английской литературе. – Здесь и далее цитируется по первому русскому переводу, сделанному во второй половине XIX века и подписанному Ю. Д. З. (Юлия Денисовна Засецкая, дочь Дениса Давыдова).