– Автора!. Наталья Андреева

этот пасквиль?

      – А он пишет, что были, – насупился Михин.

      – Вот именно. Сами посудите, когда он мог это написать? Не при мне же! Если я там действительно был. Значит, по логике вещей меня там не было. Ну написал это за час, за два до того, как умер. Откуда он знал, что я к нему приду? Что захочу отравить? Не пророк же он! Не ясновидящий!

      – Допустим. Но Клишин дает нам мотив. Вы могли его убить. И как насчет вашей жены? Вы уверены, что за время вашего отсутствия между ней и Павлом Клишиным ничего не произошло? Все ж таки покойник был редкой красоты мужчина. А она всего лишь женщина. Так вы уверены, что ничего не было? – повторил вопрос Михин.

      «Не уверен, – тут же подумал Алексей. – Они ведь старые знакомые. В одной школе учились. Клишин – ее первая любовь, грезы юности. Я не уверен».

      – Со своей женой я сам поговорю. На основании записок мертвеца вы все равно не можете меня задержать. Ищите улики.

      – Да? А вот это?

      Михин, торжествуя, достал из чемоданчика, похожего на докторский, прозрачный целлофановый пакетик. В пакетике Алексей увидел шелковый голубой платок и металлическую заклепку с надписью «Райфл». И почувствовал запах ландышей. Алексей узнал и платок, и заклепку. Платок Сашин, заклепка – от его собственной старой джинсовой рубашки, в которую он переодевался, когда приезжал на дачу. Что касается платка… Саша повязывала его на голову. Ей очень шел голубой цвет.

      – Где нашли? – хрипло спросил Алексей.

      – Платок в спальне наверху, заклепку на кухне. Когда прочитал записи Клишина, решил еще разок пошарить у него на даче насчет улик.

      – Санкции на обыск в моем доме у вас нет, пока вы мотаетесь за ней в город, к следователю, я растапливаю печь и сжигаю рубашку. Как вам это?

      – Вы, вы, вы… – побагровел как рак Михин.

      – Плохо работаете, капитан. Новичок, да? Такие улики надо хранить до последнего и выкладывать на стол как главные козыри. В кабинете у следователя. А вы пакетиком передо мной трясете.

      Михин проворно спрятал пакетик в свой чемоданчик. И сказал:

      – Если вы сожжете рубашку, я буду расценивать это как признание. Что касается платка…

      – Что касается платка, Клишин просто-напросто его стащил. Чтобы придать своему пасквилю правдоподобность. И все это косвенные улики, яда у меня никогда не было.

      – Вы давно уже от него избавились. С вашим-то опытом! Удивляюсь, как не избавились до сих пор от рубашки? Не заметили, что потеряли заклепку?

      – Никогда не думал, что окажусь в такой дурацкой ситуации, – невольно усмехнулся Алексей. – Черт! Даже не верится! Но это же полная чушь!

      – Отчего же! Смотрите, сколько против вас улик! Показания Клишина – раз, платок, удостоверяющий, что ваша жена была в спальне покойного – два, заклепка, опять же удостоверяющая, что в доме потерпевшего были вы – три. Осталось выяснить, где вы могли достать яд, и найти свидетелей, которые видели, как вы заходили к Клишину. Окно у него на кухне было открыто. Может, кто-то шел мимо. Если найдется таковой товарищ, ваше задержание – вопрос