Манюня пишет фантастичЫскЫй роман. Наринэ Абгарян

потом еще ножом закалывать!

      И, пока Дездемона лежала на смертном одре с кинжалом под мышкой и, будучи бесповоротно мертвой, вздымалась грудью на весь зрительный зал, Каринка напряженно ждала, когда же с кровати закапает кровь. Так и не дождавшись крови, сестра фыркнула и окончательно разочаровалась в спектакле.

      – Постановка дрянь, – при выходе из театра вынесла вердикт Ба, – но как Люся хрустела пальцами! Аж уши закладывало. Ей определенно нужно показаться врачу.

      Выслушав наш отчет о спектакле, мама принялась с удвоенной силой уговаривать отца переехать в Ереван.

      – Юра, я хочу для своих детей лучшего будущего. Театры, концерты, картинные галереи… – перечисляла она.

      – Женщина, – прогрохотал папа, – у тебя есть два варианта: или живешь со мной в Берде, или со мной – в Берде. Выбирай.

      – Неуступчивый бердский ишак! – рассердилась мама.

      – Кировабадци! – не остался в долгу отец.

      А потом в наш город приехали телевизионщики первого канала Армении. Снимать фильм о жизни провинциального городка и его жителей. Сначала они отсняли интервью с первым секретарем райкома, а потом попросили посоветовать им семью, о которой можно снять небольшой сюжет.

      – Нам такую семью, которую не стыдно было бы на всю республику показать, – предупредили они.

      – Есть у нас на примете хорошая семья. Многодетная, интеллигентная, а главное – уважаемая. Одну минуточку, – первый секретарь райкома поднял трубку, – Драстамат Арутюныч, как ты думаешь, согласится твой Юрик сняться для телевидения? Ну что ты сразу пугаешься? Сына, говоришь, хорошо знаешь? Откажет, говоришь? Тебе откажет, а мне не откажет, я его с пеленок знаю. Ну и что, что ты тоже его с пеленок знаешь! Ты отец, а я как-никак дядя Арменак. – Сегодня погуляем, туда-сюда, – положил трубку Арменак Николаич, – попробуете нашей кизиловки[6], шашлыков на свежем воздухе покушаете. А завтра, часам к пяти, поедете домой к Юрику.

      – Нам бы лучше с раннего утра к ним заехать, – подал голос доселе молчавший молоденький оператор, – снимать долго.

      – Тебя как зовут, сынок? – ласково обратился к нему Арменак Николаич.

      – Альберт.

      – А по батюшке?

      – Альберт Сергеевич, кхм, – заволновался оператор.

      – И родился ты в Ереване, да, сынок? И далее Араратской долины никуда не выезжал, да? И от мамкиной титьки недавно оторвался, да, Альберт Сергеевич?

      Альберт Сергеевич вспотел, как мышь под метлой. Он испуганно заерзал на стуле, забегал глазками, сцепил руки в замок и инстинктивно прикрыл единственно важный, по мнению любого мужчины, орган. Арменак Николаич снисходительно проследил за манипуляциями бедного оператора и хмыкнул:

      – Я на тебя, Альберт Сергеевич, с раннего утра посмотрю. После кизиловки.

* * *

      В тот же день нам позвонила секретарша Арменака Николаича Кристина и предупредила о визите телевизионщиков.

      Мама заволновалась. «Вот оно, – подумала она, – сегодня нас снимут на камеру, завтра покажут по телевизору,

6

Кизиловка – семидесятиградусная водка из ягод кизила. Неискушенного дегустатора убивает одним своим запахом.