Манюня пишет фантастичЫскЫй роман. Наринэ Абгарян

дядя Миша, активно жестикулируя, пугал Луизу своими энциклопедическими знаниями о шумерах и Древней Иудее, мы с Маней ходили вдоль стендов с глиняными черепками и читали по слогам:

      – 78 год д. н. э. 101 год д. н. э. 50 год д. н. э.

      – Пап, а где это дно, откуда все эти сломанные кувшины достали? – не вытерпела Маня.

      – В смысле? – удивился дядя Миша.

      – Ну, тут везде написано – такой-то год, а рядом – «дне», вот я и спрашиваю, о каком дне тут говорится?

      – Ахахааа, – залилась колокольчиком Луиза.

      «Выпорю, чтобы больше меня не позорила на людях», – решил дядя Миша.

      Потом он пригласил девушку в местный ДК на спектакль «Король Лир». После спектакля пришлось какое-то время выгуливать Луизу по скверу, чтобы она могла прийти в себя от культурного шока. Как назло, на днях дядя Миша сильно простудился и поэтому хлюпал носом.

      – Апчхи, – элегантно чихал он в очередной клетчатый платок и выкидывал его в урну.

      «Аристократ!» – решила Луиза.

      «Дегенерат, – подумал дядя Миша, – последний платок выкинул, куда мне теперь сморкаться, в полу пиджака?»

      Луиза глядела из-под густой челки дивными миндалевидными глазами и трогательно поправляла на плече лямку простенького сарафанчика. Шлеп-шлеп – стучали по ее изящным пяточкам деревянные сабо.

      – Мне их мама из Болгарии привезла, – рассказывала она. – Сабо легкие и очень удобные, на пробковой танкетке.

      При слове «мама» дядя Миша заметно напрягся.

      – Не будем о грустном, – промычал он и спохватился: – То есть я куплю вам сто таких танкеток!

      Особенную стойкость Луиза проявила при первом знакомстве с Васей.

      – Карета подана, – смущенно отрапортовал дядя Миша, с диким грохотом открывая пассажирскую дверцу. На передних сиденьях красовались новенькие пледы.

      – Прекрасная карета, – засмеялась Луиза, – я прямо Золушкой себя ощущаю.

      «Назовем сына Аарон, – решил дядя Миша, – и мать мигом оттает».

      Казалось – все уже на мази. Дядя Миша достиг совершенства в искусстве флористики, составляя удивительные букеты из полевых цветов, выдранных с мясом чаг, домашних роз и еловых шишек. Луиза смущенно алела щеками и позволяла взять себя под локоток, когда он в очередной раз забирал ее с работы на своем драндулете. Васе новая пассажирка тоже очень нравилась – он вел себя как настоящий джентльмен, заводился от одного Дядимишиного взгляда и готов был без бензина за рекордно короткий срок покрыть расстояние от Земли до Луны.

      Ба подозревала, что в жизни сына происходит что-то из ряда вон выходящее. Она приперла маму к стенке, и та рассказала ей, что у Миши в жизни появилась хорошая девушка, очень хорошая, тетя Роза, интеллигентная, врач, воспитанная, умненькая, правда, не еврейка, а совсем наоборот, армянка.

      – Хрен редьки не слаще, – после минутного молчания изрекла Ба.

      На семейном совете родители решили, что слова Ба, учитывая ее оголтелое отношение к своим корням, можно трактовать как высочайшую степень похвалы