Манюня пишет фантастичЫскЫй роман. Наринэ Абгарян

Зурна захлебнулась в крике, аккордеон захрипел и выдохнул мехами «ш-ш-ш-ш».

      – Выхооооо-ди! – скомандовала тетя Эля.

      «Ыяаааааа», – со скрипом распахнулась дверца «шестерки», и на ковер шагнула тоненькая невеста. «Куда уходит детство», – витиевато заиграла зурна, вплетая в мелодию известной эстрадной песни восточные нотки. Невеста была в кипенно-белом платье с каким-то немыслимым количеством оборок и воланов и в широкополой белой шляпе, с полей которой свисала густая вуаль.

      – Что творится, что творится! – покрылись мы мурашками. – Мам, поди сюда, посмотри, какая невеста красивая.

      Мама подошла к окну и глянула вниз. По выражению лица было видно, что ей не очень нравится то, что происходит во дворе. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут тетя Эля снова властным жестом остановила музыкантов, выдрала со своего пальца кольцо, потрясла им в воздухе, и с криком: «Брыльянт в три карата на чистом золоте носи на здоровье дочка!» – вдавила его в палец невесты. Народ ахнул и заволновался, доол пробил туш.

      – Бедная девочка, – покачала головой мама.

      – Это почему? – обернули мы к ней свои любопытные мордочки.

      – Да я просто так, не обращайте внимания.

      Тем временем из машины выбрался жених. Оркестр почему-то затянул «Все могут короли». Выглядел Григор просто бесподобно, как герой индийского фильма. Он был в белом жутко скрипучем кримпленовом костюме. По плечам, поверх пиджака, крыльями подстреленной птицы простирался длинный ворот красной гипюровой рубашки, а из-под расклешенных брюк выглядывали красные носки («марьяж де колер» – вспомнила я выражение, услышанное от мсье Карапета). Туфли жениха были черные, лаковые, на большом каблуке.

      – Вах, мама-джан, – выдохнула Манька, – вылитый Санджив Кумар!

      Тетя Эля, видимо, тоже так подумала. Она припала к груди сына и залилась горькими слезами. Зурна ушла в минор и затянула «Оровел» Комитаса.

      – Тетьнадь, она что, его в армию провожает? – удивленно обернулась к маме Манька.

      – Почти, – вздохнула мама.

      Выплакав все слезы, тетя Эля сдернула с плеча два махровых полотенца и накинула их на плечи жениха и невесты.

      – А это зачем? – удивились мы.

      – Не знаю, – мама была сама крайне удивлена, – спросите у папы, может, он знает?

      Дело в том, что мама выросла не в Армении и практически не была знакома с местными традициями. А тетя Эля переехала в наш город совсем недавно из какого-то затерянного в горах села и проводила свадьбу по своим деревенским обычаям.

      Мы во все глаза наблюдали за церемонией. Невеста с женихом поправили на плечах полотенца, взялись за руки и пошли к дому. Возле подъезда им под ноги подложили по тарелке, и они разбили их на счастье (вот где особенно пригодились большие каблуки жениха), а потом под дружные крики толпы «горь-ко!» поцеловались. Мы вытянули шеи, чтобы в мельчайших подробностях наблюдать поцелуй.

      – Фу, – поморщилась Каринка, – прямо в рот целуются. Отвратительно! Никогда не буду так целоваться.

      – И мы