Тайник на Эльбе. Александр Насибов

а вы что же?

      – Да не решился. Посчитал, сложно все это для меня. – Ланге вздохнул. – Сложно очень…

      – М-да, – задумчиво протянул Аскер. – Хорошие у вас друзья.

      – Неплохие, – кивнул Ланге.

      – Ну а третий?

      Ланге сказал:

      – Это солдат, с которым я служил. Георг Хоманн.

      – Служили, – повторил Аскер, стараясь говорить спокойно. – А что, этот… как его?

      – Хоманн, господин офицер.

      – А что, Хоманн теперь не с вами? Или погиб?

      – Ни то и ни другое.

      – Где же он?

      – Как объявили неделю назад, Хоманн дезертировал. Перебежал на вашу сторону. Сидит теперь в каком-нибудь лагере военнопленных, вроде этого. Если, конечно, его не подстрелили по дороге.

      – Вы говорите так, будто не знали, что Хоманн собирался дезертировать.

      – Я и в самом деле ничего не знал.

      – Но вы были друзьями!

      Пленный выпрямился на табурете.

      – Таков Хоманн, господин офицер. Раз он не сказал, значит не мог. Не мог – и баста.

      – Вы и до войны знали друг друга?

      Ланге покачал головой.

      – Нет, хотя и жили бок о бок: он и я в Остбурге. С Хоманном мы знакомы года полтора, с тех пор как попали в одну роту.

      – Давно не были в родных краях, Ланге? – вдруг спросил Аскер.

      – Давно.

      – Хотелось бы съездить?

      – А как же, господин офицер! Но теперь – капут. Надо ждать, когда окончится война или произойдет обмен пленными.

      – У вас что, семья в Остбурге?

      – Жена, господин офицер. Жена и дочь пяти лет. Им сейчас приходится туго: плохо с продуктами, да и Остбург частенько бомбят. Хоманн рассказывал…

      – Он что, письма оттуда получал?

      – Нет, ездил в Остбург. Я забыл сказать, господин офицер: Георг Хоманн совсем недавно побывал в Остбурге. Ему дьявольски повезло. И случилось это, когда он был назначен в караул – охранять склад провианта. Хоманн заступил на пост в полночь и только успел раза два пройтись вдоль стены склада, как был окликнут какими-то солдатами, которые оказались неподалеку. «Разиня, – кричали солдаты, – погляди-ка назад». Хоманн обернулся и обомлел: окно склада светилось. Причем свет то усиливался, то почти совсем исчезал. Хоманн понял, что на складе возник пожар, высадил раму, влез в окно. Горела куча пустых ящиков, стоявших у стены. Хоманн раскидал их, принялся гасить пламя. Когда вызванные по тревоге люди прибыли, пожар был уже ликвидирован. Разумеется, Хоманна сменили, отвели в караульное помещение, дали прийти в себя. А наутро он был вызван командиром батальона, и тот наградил его отпуском. Хоманн побывал в Остбурге, привез письмишко от моих. Вернувшись, ходил озабоченный, мрачный. Что-то его беспокоило. Теперь я знаю, что Георг Хоманн обдумывал свое намерение. И – выполнил его. Вот и вся история, господин офицер.

      Ланге смолк. Молчал и Аскер. Он понимал, что все рассказанное пленным весьма важно. Это подсказывала