С любовью. Ди Каприо. Нильс Хаген

развёл руками Вир. – Я взял этот бар в рассрочку у банка по остаточной стоимости. И по законам королевства Таиланд не имею права торговать в кредит. Только за наличные.

      – Охренеть! – выдохнул Никита и рухнул на стул. – И зачем тогда мы тут? Мог бы сказать мне всё это на свежем воздухе…

      – Я не могу открыть тебе кредит, – хитро усмехнулся Вир, – но имею полное право сделать выгодное предложение. Ты – иностранец. Фаранг. Наш гость. Именно поэтому я повесил там, в баре, твой портрет.

      – Поясни, – попросил Никита.

      – Давай выпьем, это хороший тайский ром. Выпьем, и я всё расскажу.

      Никита взял стаканчик, чокнулся с улыбающимся Виром и выпил. Он уже имел сомнительное удовольствие пить «Санг сом» и не ожидал чуда, но на его усталый организм сто грамм рома оказали поистине живительное действие. В животе бесшумно взорвалась тепловая бомбочка, исчезла дрожь в руках и ногах, а голова прояснилась.

      – Портрет – это по нашим, тайским, законам, так положено, – заговорил Вир, жестикулируя и по-прежнему улыбаясь. – Если человек потерялся, пропал, не может вспомнить своего имени, нужно вешать портрет. Чтобы духи помогли!

      – Опять духи… – с тоской простонал Никита.

      В жестяную дверь немедленно кто-то заскрёбся, страшно и настойчиво. Словно бы и вправду духи со всего Таиланда собрались там и пытаются теперь добраться до Никиты с разными нехорошими целями.

      Вир крикнул что-то по-тайски и бросил в дверь тапок. Дверь загудела, как гонг, и звуки прекратились.

      – Портрет, – продолжил Вир, – нужен для того, чтобы кто-то опознал человека, и ему смогли оказать помощь.

      – Да кто меня тут узнает! – не выдержав, опять заорал Никита. – Я тут никогда не был! Я даже не знаю, где это вообще – тут…

      – Не кричи, – мягко остановил новую истерику Вир. – Есть один способ. Завтра рано утром я поеду в соседнюю деревню, в Конг Ме. Там есть полицейский участок. В участке – рация. Я покажу твой портрет и попрошу полицейских связаться с их начальством в Чианграе. А там уже точно знают, что делать. Возможно, за тобой даже прилетит вертолёт.

      – С чего бы это? – не понял Никита. – И это… Почему бы нам не поехать вместе?

      – Ты что! – вскинулся Вир, и его крохотные узкие глазки вдруг сделались большими и круглыми, как у персонажа из манги. – До Конг Ме сорок семь километров по джунглям.

      – Ну, мы же не пешком пойдём, – пожал плечами Никита. – Сам сказал – поедем.

      – В джунглях, – наклонив голову, доверительно сказал Вир, – «красные кхмеры». Ты – фаранг. Мы не доедем.

      – Почему?

      Вместо ответа Вир красноречиво провёл большим пальцем по шее и сделал зверское лицо.

      – Да ладно, – не поверил Никита. – Кто это вообще такие – эти твои красные… как ты их назвал?

      – Красные кхмеры, – важно сказал Вир и откинулся на спинку стула. – Это повстанцы из Камбоджи и Лаоса. Они ненавидят всех фарангов, потому что они против капитализма. Фарангам они отрезают голову во славу Кала-Макса.

      – Кого?! –