Хроники Хамару: жажда свободы. Георгий Газиев

и засыхать без общения с противоположным полом для него было невыносимо на молодости лет, а простой дружбы с девушкой он не признавал. Однако Каткема все равно являлся самым большим глупцом в галактике так как не знал, что даже намеренное проявление небольших ложных чувств в сторону любящей стороны может оказаться слишком травматичным ударом с душераздирающими последствиями.

      Тут уже Анна решила прервать молчание после маленькой ссоры, благодаря “техники” Като ее настроение ни чуточку не испортилось.

      – Сегодня день насилия какой-то. То Власа избили, то те дикари решили из своей дыры вылезти.

      Тем временем они подошли к её дому, и голубоглазая остановилась у густого и пушистого зеленого кустарника, полностью скрывающего их от поля видимости с балконов ее дома. Като понял, для чего, и решил действовать решительно.

      – Да, та ещё жесть. Как хорошо, со всеми нами сегодня ничего плохого не произошло, а самое главное с тобой. – Проговорил он, запустив в действие свой коварный план.

      – Ой, как будто ты обо мне хоть чуточку переживаешь. – предъявила она, скрестив руки и закатив глаза.

      – Не чуточку.

      Проговорив тихо последние слова, Като придвинулся к ней поближе и тут же добавил:

      – Такую прелесть надо любить и защищать. Далеко не каждый день встретишь этакую прекрасную находку. Только раз в жизни. – Шептал он, не отрывая от нее глаз и едва шевеля потрескавшимися от ветра губами.

      – А ты, оказывается, умеешь делать комплименты, – игриво проговорила Анна, тая во взгляде Каткемы.

      – Завтра на практике, на улице мой взгляд будет постоянно искать только тебя. – Проговорил он, осознавая, как убого это звучит.

      Но ей даже нравилось. Они оба частенько поглядывали по сторонам, смотрели, чтобы никакой прохожий не нарушил их приватной обстановки. Телефоны у обоих были на беззвучном режиме. Като несколько раз своим орлиным зрением заметил, как у их ног прыгали крохотные лягушонки от кустика к кустику, но не стал ничего говорить, ибо не хотел разрушить романтический момент и пугать девочку, которую и так бросало в дрожь при выкрикиваниях какой-то бабушки из окна балкона второго этажа ее жилого дома на своего мужа, который был пьян в стельку и не мог себя пересилить, чтобы встать со скамейки, ведь каждая такая попытка заканчивалась падением на бордюр. Бабушка крыла пьяницу колоссальным пятиэтажным матом.

      – И я тоже буду наблюдать только за тобой. – Промолвила белокурая красавица, гладя мочку уха Каткемы.

      – Ну ради такого зрителя стоит выложиться на все сто двадцать процентов.– слукавил он, зная, что Анна не сможет за ним наблюдать, если она будет сидеть на своих занятиях.

      А она так сладко забылась и была уверена, что будет завтра любоваться им на той же самой скамеечке.

      – Спасибо большое тебе за вечер. Без тебя он бы был таким же серым, как и все другие вечера. – Сказал Като с напыщенной сентиментальностю,