Ведьма. Геннадий Верин

в Хоружи. Пускай разберется там, на месте, что и как, и протоколом все изложит.

      – Хорошо, Николай Константинович. Сегодня же к уряднику распоряжение и пошлем с посыльным.

      – Вот так оно будет лучше, Егор Семёныч. Отправь, будь добр…

      Во второй половине следующего дня сам Захлебышев в кабинет пристава пожаловал и с порога, выпучив глаза и сотрясая басом стены, давай рапортовать, а у самого лицо от мороза красное и на усах иней:

      – Ваше высокородие, урядник Захлебышев. По вашему вызову!

      – Аааа, Панкрат Елизарович. Прошу, прошу. Входите.

      – Ваше высокородие, нынче в Хоружи ехать никак не можно! Снегу намело чрезвычайно! Туды не то, что в санях, туды, Ваше высокородие, пеши не дошкондыбаешь! Во – покуда намело! – говорит урядник и рукой выше живота глубину отмеряет.

      – А вы, Панкрат Елизарович, с дороги не сворачивайте, – отвечает ему Солово. – По накату берите. – А сам про себя пристав мыслит, что тому уряднику хоть по сухой дороге, хоть по снегу в Хоружи добраться будет нелегко, а с его-то величиной в теле да тридцать верст по завьюженной дороге так вообще – гиблое дело.

      А Захлебышев смотрит на пристава с мольбой в глазах и в щеки красные свои воздух дует, может, полагает, что изменит начальство решение свое, – смилуется.

      – Да какой там чёрт – накат, извиняйте Ваше высокородие! Там хоть на карачках лазь и мацай руками, а дороги не найти! А еще та вьюга! Глаза так и забивает и забивает! Вооо! Гляньте! – урядник вплотную к приставу подступил, и глаза свои вытаращил. – Ну? Шо Вам видно, Ваше высокородие?

      – Ну, глаза как глаза, – взглянув в глаза уряднику, отвечает Солово. – У вас, Панкрат Елизарович, замечательные глаза.

      – Оно-то понятно, Ваше высокородие! Но я ж теми глазами ни чёрта не бачу! От тыкните дулю!

      – Да, что вам такое в голову забрело, Панкрат Елизарович? Не хочу я вам ничего тыкать! – сбитый с толку, говорит Солово.

      – Да вы не пужайтесь, Ваше высокородие! Тыкайте!

      Солово подумал секунду и ткнул в нос дулю уряднику, точно револьвер.

      – Ну шо?.. Тыкнули? – спрашивает Захлебышев.

      – Тыкнул.

      – А шо вы тыкнули? – поинтересовался урядник и по кабинету руками ощупывать все вокруг давай, ну точно в потемках.

      – Поезжайте, прошу вас, Панкрат Елизарович, – говорит Солово, разгадав нехитрую уловку Захлебышева. – Тут дело важное. Читали, что люди пишут? Руки на себя за дочку наложить вздумали.

      – Читал, Ваше высокородие, – понуро отвечает Захлебышев. – С Божье милостью завтра с утра и выеду…

      Это сейчас вам машины да дороги в асфальте, а до того как царя скинули, ничего такого не было. Вместо машины лошадка крестьянская, зимою снега, а летом грязи по шею. Вот и вся вам, что ни на есть, правда. Но и то есть правда, что земля русская в любое время года очаровательна: хоть – по левую руку гляди, хоть – по правую. Кругом красота необычайная!