Хайвей неисповедимости. Алексей Петров

рядом со своей машиной. Внутри меня что-то екнуло, хотя не то, что уже шевелилось, хотя и фраза звучит аналогично, но, на этот раз, явно выше, и вечерние сумерки заиграли яркими красками. К черту работу! Вечер обещает стать намного интереснее!

      Я откинулся на сиденье и пристально стал рассматривать фотографии Анастасии, размещенные на ее странице, крутя их проекции с разных сторон. Глядя на ее тонкий стан и красивые ножки, я, почему-то, вспомнил рассказы деда. Он давно уехал жить и работать в сельскую местность, подальше от города, еще в те времена, когда желающие спокойно покупали дома в деревне не только для фермерского хозяйствования, но и для обычного проживания, с обработкой натурального сада и сбором овощей, ягод и фруктов, не для виртуального опыта, а реально сочных и вкусных.

      Тогда еще многие думали, что жить в центре суетного и шумного мегаполиса – это безумно интересно и модно, а за городом неудобно и скучно, и цены на загородные дома были невысокими.

      Так вот, с его рассказов о до виртуальной жизни, я знал, что мужчины и женщины влюблялись без помощи интернета, просто встречаясь, развлекаясь и увлекаясь друг другом. Увлечение порождало чувство – любовь, объединяющих их в супружеские пары. Муж и жена, которые не боялись рожать, без инкубаторов, а затем и воспитывать детей без нянек.

      В такой семье вырос мой отец, который, правда, с мамой познакомился, все-таки, в сетях инета. Мысли о родителях чуть снизили градус настроения. Последние два года отец с мамой только и делали, что подталкивали меня к активному поиску пары, чтобы я смог порадовать их внуками.

      Не сказать, чтобы я активно этому сопротивлялся, наоборот, я очень интересовался противоположным полом, в отличие от другой половины мужского населения страны, интересующихся только друг другом, а после образования пары занятых получением разрешение на материализацию ребенка – процедуры «созидания», и взятия кредита на «рождение» в инкубаторе.

      Технология генного ткачества позволяла добавить совместные гены двух отцов и яйцеклетку донора-женщины, чтобы получить паре мужиков своего ребенка из пробирки. Социуму гомопары были выгодны, так как при этом останавливался рост населения ((разрешается же только одно «созидания» на человека в жизни), и при таком раскладе ребенку обеспечивалась отличная наследственность из-за генетического отбора лучших генов сразу у трех людей, а не двух, как в случае с гетеросексуальной парой. Но «наклонности» мужиков к друг другу, и отсутствие женского внимания к мальчику в семье («Созидание» выпускает только мальчиков) полностью минимизировали первоначальные преимущества искусственного отбора генов, и восемьдесят процентов таких детей не добивались в жизни значительных успехов, обычно балансируя в рейтинговой зоне среднего уровня.

      Для окружающих такие люди были нормой, но во мне толерантность к мужскому браку не формировалась, и все тут! Лица одного со мной пола в качестве сексуальных объектов не рассматривалась, и я мечтал о красивой и умной девушке.

      В