Письмо ни от кого. Геннадий Сорокин

очнулись, стали растирать ладошками заспанные лица. Я согнал Айдара с моего кресла, достал сигареты, закурил.

      – Гражданки Маша и Люба! – строгим официальным тоном сказал я. – Содержимое дамских сумочек и карманов – на стол! И еще: не делайте так, чтобы у меня появился соблазн поискать запрещенные предметы в запрещенном месте.

      Ночные гостьи безропотно вывалили содержимое сумочек на стол, вывернули карманы. Ничего интересного они при себе не имели.

      – Я схожу, наберу воды, – Айдар взял чайник, в дверях заговорщицки подмигнул мне.

      Я чуть не остановил его гневным окриком. Хитрое подмигивание означало, что он с девицами весь вечер баклуши бил, разговоры за жизнь вел, а мне, своему начальнику, предоставил почетное право вправлять ночным гостьям мозги. Все стараются в конце года переложить свою работу на других: мой начальник оставляет меня одного на месте происшествия, а мой ближайший соратник сваливает на меня самую неблагодарную работу. Ладно, не привыкать.

      – Слушайте меня внимательно, – обратился я к свидетельницам. – Сегодня предпраздничный день. Наверняка вы уже приготовились хорошо и весело встретить Новый год, и я бы не советовал вам менять бокал пузырящегося шампанского на жесткие нары изолятора временного содержания.

      Маша-богомол открыла рот, чтобы выразить свой протест, но я жестом велел ей молчать.

      – Маша и Люба! Я предлагаю вам в оставшееся до утра время поработать в продуктивном режиме: я задаю вопросы, вы отвечаете. Если я сочту, что вы мне врете или что-то утаиваете, то вы обе из моего кабинета поедете в ИВС отбывать пятнадцать суток административного ареста. Важное дополнение: любое вранье будет наказано через коллектив – врет один, наказываются все.

      – За что нас в ИВС? – обиженно надув губки, спросила Люба.

      Я улыбнулся девушке. Судя по ее реакции, в связке Маша – Люба она была слабым звеном и должна была первой пойти на контакт. Внешне Люба выглядела полной противоположностью долговязой подруге. Крашеная блондинка, невысокого роста, широкобедрая, с внушительным бюстом. На таких полногрудых сочных девиц очень падки мужчины южных национальностей.

      – За что в ИВС? – переспросил я. – Вы обе матерились в кафе, и тому есть свидетели.

      – Мы? Матерились?! – в негодовании девушки привстали с мест.

      – Сидеть! – рявкнул я. – Сегодня утром к нам в управление придет с десяток дружинников. Под мою диктовку они напишут заявления, что лично слышали, как вы матом посылали пытавшихся облагоразумить вас сотрудников милиции. Этими сотрудниками будем я и Айдар Кайратович.

      Я прислушался. В коридоре раздавались шаги возвращающегося с чайником Айдара.

      – Сейчас вернется мой напарник, спросите у него, реально вам сегодня заехать в ИВС или нет?

      – Ничего мы спрашивать не будем, – за двоих ответила Маша. – Задавайте вопросы.

      – Ну что же, начнем! Что вы делали в кафе: покушать зашли или познакомиться