Записки на кардиограммах (сборник). Михаил Сидоров

печенье.

      – Если б не я, наверное, сразу в постель завалился?

      – Не. Сначала поесть, затем в душ и только потом спать. Как проснешься – еще раз в душ, и три дня как белый человек.

      – Хорошо тебе. Многие после суток вообще не ложатся – семья, обед, уборка или на вторую работу надо, а с утра снова на смену.

      – Ну и зря. Не приведи господь, оторвет ноги по самый член – о чем тогда вспоминать? О битой пьяни? О немытых бабах с опрелостями под грудями?

      – Бррр.

      – Знал я одну тетку – тридцать лет на одной станции отработала. Вышла на пенсию, встречаю ее через год: что, спрашиваю, Инн Санна, скучаете по скорой? А она: Веня, я ее ненавижу! Я сама у себя жизнь украла – такое ощущение, что все эти годы в коме была.

      – А если другого ничего не умеешь?

      – Это только так кажется. Посиди, подумай, мечты свои вспомни.

      – Мечтой сыт не будешь, все равно на что-то жить надо.

      – Ларис, крыша есть, тепло подводят, одежды навалом, в кране вода горячая, в магазине еда готовая – ни сеять не надо, ни жать, ни скотину откармливать. Знай, чего хочешь, делай это и будь счастлив.

      Он потянулся.

      – Ладно, осваивайся. Я в душ…

      Окна выходили на восток и на юг. На уровне подоконника качались верхушки деревьев. Балкон застеклен, балконная дверь распахнута, в комнате светло и просторно. Легкая тахта – простыня растянута квартетом хирургических «цапок», – и стеллажи от пола до потолка. Книги, кассеты, компакты. По обе стороны от окна, в углах, треугольные столики – на одном компьютер, на другом усилитель.

      Обои под мешковину. У торцевой стены два узких, полметра шириной, шкафа: ковбойки, свитера, джинсы. Штаны с набедренными карманами. В другом – комплекты белья и два чистых, пахнущих порошком, спальных мешка. На стенах фотографии в рамках, промеж стеллажей две гитары.

      И повсюду висели «мелодии ветра». По комнате гулял легкий сквозняк, и они непрерывно позвякивали. Вместо люстры свисала «мелодия» в метр длиной, а комнату освещали светильники на прищепках, дававшие мягкий и рассеянный свет.

      Я тронула большую «мелодию». Звук был потрясающий.

      И ни телевизора, ни видео, ни даже радио. Первый раз в жизни я оказалась в доме, где нет телика. Даже у самых пропитых люмпенов, спящих на драных матрасах без простыней и на подушках без наволочек, непременно имелись телевизор и видик. Северов обходился без них. Он даже без магнитофона обходился – просто плеер, воткнутый в усилитель. И горы компактов. Я взяла один, на нем было написано «Макс». Нажала power, вставила диск…

      Шум электронного ветра, гитарные переборы:

      Мягкий свет[32]

      Отразился от воды.

      Желтый лист

      Спрятал все твои следы.

      Слабый звук,

      Что разносится в тиши, —

      То прибой

      Или плач моей души…

      Мелодия накатывала, обняв душу, нашептывая что-то ласковое, гладила, успокаивая…

      О тебе

      Птицы соберутся в клин.

      О тебе

      Мне напомнит сизый дым.

      Пустота,

      Только мокрые глаза.

      Это дождь

      И

32

Стихи автора.