Говори со мной по-итальянски. Лаура Тонян

во мне пятнадцатилетнего подростка, которого он когда-то обидел, салютует и растягивает губы в омерзительной улыбке, я гоню от себя наступающую тошноту. Пытаюсь разбавить ужас понимания голосами других посетителей, голосами своих подруг. Они хохочут, забавляясь с Маркусом, который не отнимает от меня глаз. Я отвожу взгляд, отмечая, как смутились, покраснев, Селест и Доминик. Они не знают, кто такой… этот Маркус. И что он когда-то сделал, как обидел… Не знают. Пусть и был пьян! Это его не оправдывает.

      Я просто не думала…, что однажды мы встретимся. Не думала. Не подозревала. Не в столице. Не вот так. А этот засранец приходится братом моей подруги. Явный итальянец. Живет ли он в Риме? Я до сих пор помню его идеальное британское произношение английских слов и его обращения ко мне на моем родном. Я помню все. Словно и не было пяти лет, разделяющих тот день и этот. А другие сволочи с ним? Они тоже в Риме? Они вернулись?..

      – Ева! – одергивает меня Селест, и я будто просыпаюсь ото сна.

      Обернувшись на подругу, я промаргиваюсь. Мне нужно прийти в себя. Все осмыслить, но сейчас не стоит выдавать себя. Да и что я скажу?.. Этот козел даже не узнал ту прежнюю Еву. И это не удивительно, конечно. Просто…

      – Да? – делаю вид, что просто задумалась, что мой мир не разрушился за несколько минут.

      – Все в порядке? – уточняет Пьетра.

      Она отодвигается, уступая место Маркусу. Зачем? Я видела, как она уже передала ему флешку с фотографиями. Теперь он еще и составит нам компанию?

      – Конечно, – лгу я так убедительно, что пора заказывать для меня лично «Золотую пальмовую ветвь».

      Селест вскидывает руку, она просит принести счет. И через минуту, что кажется мне целым часом, Пьетра уже зачитывает сумму, а мы с девочками пододвигаем в центр стола подготовленные заранее деньги. Но Маркус вдруг достает из заднего кармана джинсов кожаный бумажник. Он бросает взгляд в мою сторону, заметно ухмыльнувшись. Думает, я стану еще одной рыбкой в его аквариуме? Действительно считает должным переспать со всеми подругами своей сестры? Он кладет нужное количество евро в папку с чеком и добавляет немаленькие чаевые официанту. На протесты сестры и девушек отвечает резко и быстро:

      – Слушать ничего не хочу.

      Его взгляд вновь останавливается на моем лице.

      – Кстати, Ева-а-а, – мне не нравится, как парень растягивает имя, не прекращая глазеть, рассматривая одежду, прическу, макияж, как будто хочет запомнить, – прикольно звучит.

      Он подмигивает мне, считая себя наверняка долбанным альфа-самцом и поднимается на ноги. Попрощавшись взмахом руки с девчонками, дает понять глазами, буквально впечатанными в меня, что только я одна удостаиваюсь прощальных слов.

      – Еще увидимся! – говорит засранец многообещающе и спешит удалиться.

      Ему вслед смотрят и Доминик, и Селест. Пьетра качает головой.

      – Я же говорила, – принимая мое потрясенное молчание за желание привлечь внимание ее брата-придурка,