Отчаянная и другие рассказы. Сергей Аникин

кресло.

      – Прости меня, сынок, – слышит он сквозь дрёму и туман голос мамы.

      Дмитрий открывает глаза, все двоится. Он лежит в отдельной палате. Рядом сидит мама. На лице – слёзы. Дмитрий трогает руками свои ноги, они по-прежнему мертвы.

      Его отдельная палата была очень маленькой. Рядом с койкой справа стояла небольшая серая тумба. Слева – мониторы, которые показывали жизненные функции. Он лежал под системой. По мониторам ползла извилистая зеленая «гусеница». Справа находилось пластиковое окно. Оно было закрыто белой занавеской. В центре палаты под потолком висела небольшая люстра.

      – Зачем ты это сделал? – спросила мать, увидев, что сын пришел в себя.

      Дмитрия что-то кольнуло в нос, боль была такая, будто его ужалила пчела. Он дотронулся до носа и обнаружил на нём приклеенный пластырь.

      – Мам, оставь меня в покое, – повернул он голову.

      Мама достала из чёрной сумки носовой платок.

      Дверь в его палату открылась, и зашла медсестра в белом халате. На подносе она несла два бутерброда и чай. Дмитрий появление завтрака проигнорировал и уставился в потолок.

      – Вы знаете, ему нужен покой, и часы приема закончены, – подвезла тележку с едой медсестра.

      – Да-да, я сейчас уйду, – встав с кресла, заспешила мама.

      Чмокнула Дмитрия в щеку. И ушла.

      Медсестра тоже вышла из палаты, и Дмитрий остался один наедине со своими мыслями. Он начал мечтать о летних днях, где он с красивой девушкой лежит под пальмой у моря. Ему хотелось хотя бы на один день забыть о реальности и поддаться иллюзии. Где он с красавицей гуляет по пляжу, где они целуются и под шум прибоя занимаются любовью. Но, переводя взгляд на люстру, он сразу возвращался в реальность и понимал, что его мечте не суждено сбыться. А на этой люстре он хотел вздернуться, он представлял эту «упоительную» картину…

      Наступила ночь. Дмитрий долго не мог уснуть. Он не понимал, зачем и почему он живет или, скорее, существует в этом жестоком мире. Мир так жесток, все думают только о своей шкуре, о деньгах.

      – Деньги. Деньги. Деньги, – повторил он вполголоса и продолжал размышлять вслух о том, почему у людей нет ничего святого. Думают, как бы уничтожить тебя, избавиться от тебя, у каждого второго в глазах ненависть, алчность, человек человеку волк, если не сожрешь ты – сожрут тебя.

      Он закрыл глаза, но сна не было, Дмитрий повернулся на правый бок, потом на левый, но его мучила бессонница. Мысль о смерти занимала все его мысли. Наконец-то он уснул.

* * *

      На следующее утро медсестра привезла в палату завтрак.

      – Тебе надо поесть, ты уже третий день ничего не ешь, – подвозя к нему тележку с едой, сказала она.

      – У меня нет аппетита, – в ответ буркнул Дмитрий.

      Она развернулась и пошла к выходу из палаты.

      – Постойте! – глядя ей вслед, крикнул Дмитрий.

      – Что-то хотели? – остановившись и развернувшись к нему лицом, тоненьким голоском поинтересовалась девушка.

      – Да, можете принести мне тетрадь и простой карандаш? – осведомился Дмитрий.

      – Хорошо,