Логика чудес. Осмысление событий редких, очень редких и редких до невозможности. Ласло Мерё

торжение. Во-первых, мне, математику с ученой степенью, показались совершенно непонятными его математические выкладки. Во-вторых – и вряд ли это совпадение, – его выводы я тоже счел неубедительными. А потому, как автор нескольких учебников и научно-популярных книг, я решил написать еще одну книгу, призванную оспорить ряд заключений Талеба и представить математические концепции в виде, понятном для читателей, не имеющих особой склонности к математике.

      И пока я писал, мнение мое заметно изменилось. В двух отношениях. Во-первых, пусть математика Крайнестана и полезна для описания некоторых явлений, но я выяснил, что и старую математику Среднестана вряд ли можно списывать со счетов. Да и название «Среднестан» звучит слишком уничижительно. Я переименовал эти области и назвал их Диконией и Тихонией – миром диким и бурным и миром тихим и спокойным. Чудеса (необычные события) происходят в обоих мирах, но в каждом подчиняются разным математическим законам. И в книге я уделяю равное внимание и математике Тихонии, и математике Диконии.

      Во-вторых, я осознал: да, черты Диконии – биржевые крахи, землетрясения, войны – в нашем мире частые гости, но и жить, и устраивать экономику нам лучше всего по законам Тихонии. Диконская экономическая модель, возможно, более точна, но тихонские для нас полезнее. Обе модели, и тихонская нормальность, и диконские неистовства, черпают силы в себе самих. Веря в тихонскую модель, мы и в реальности получим экономику и общество, более близкие к тихонским, а психологическое воздействие модели диконской заведет нас в политический и экономический хаос.

      Полагаю, нам лучше всего подходит тихонская модель человеческой натуры, в которой мы видим себя в целом добронравными и цивилизованными, а войну, преступность и массовые беспорядки считаем чем-то ненормальным. Тем не менее войны и прочие бедствия происходят с частотой, которую можно предсказать по диконской модели. Мы – вид диконский, но, несмотря на это, способны в какой-то мере поддерживать цивилизованное общество, – возможно, лишь потому, что верим в свою цивилизованность и потому управляем своей жизнью через тихонскую модель.

      Как же нам тогда жить, зная, что кризисы неизбежны, – и не пребывать все время в «боевом» режиме? Нужно быть наготове, чтобы по пришествии кризисов их удар не стал для нас смертельным. И прежде всего мы должны понять, как моделировать явления, возникающие в Тихонии и Диконии. Нам нужна одна модель для событий, идущих своим чередом, – впрочем, иные из них могут быть весьма необычными, – и другая для событий чрезвычайно редких, из ряда вон выходящих. Черты этих двух радикально различных миров присутствуют в нашей жизни одновременно.

      Математика в книге есть, и если вы сможете следить за выкладками, то гораздо лучше поймете, о чем я хочу сказать. Конечно, если вы надеялись не иметь с математикой никакого дела, а узнать о природе чудес все же стремитесь, вполне можете пропустить все формулы и сосредоточиться на общих идеях. Впрочем, математики немного. И если она вас не страшит, но вам просто не хочется слишком в нее погружаться, все же советую: просмотрите более сложные разделы хотя бы бегло – тогда сумеете проследить за развитием главных мыслей книги. А для тех, кого тема по-настоящему заинтересует, я привожу целый список дополнительных книг – в конце, в примечаниях.

      Часть I

      Мирские чудеса

      Мир, может, и один, но проявления его бесконечно многообразны.

      1

      О существовании чудес

      Большой взрыв, на счастье, не повторить. А то бы всем нам конец.

      Друг моего детства, Алекс, – успешный бизнесмен и в чудеса не верит. Впрочем, одним из самых сильных его стремлений, которое он считал проявлением патриотической любви к той маленькой центральноевропейской стране, в которой мы с ним выросли, было желание зарегистрировать венгерскую компанию на бирже Nasdaq. Ему было все равно, чем занимается компания: медицинские технологии, сети электроснабжения, да те же компьютерные игры, – лишь бы она была новой, оригинальной и востребованной на мировых рынках. Если он видел в фирме потенциал, он готов был вкладывать в нее средства. Так он и начал расширять одно мое маленькое предприятие, которое до тех пор тихо пыталось выжить.

      Алекс принял руководство, и тут я увидел, сколь дилетантски вел дела я сам. В технические вопросы он не вмешивался, хотя и там я допустил ряд грубых промахов. Он разделял ту же позицию, какую некогда занял основатель IBM Томас Уотсон, когда один из руководителей его компании признался, что совершил ошибку, которая обошлась фирме в $10 млн. «Давайте, – сказал он, – увольте меня. Я этого заслуживаю». – «Уволить вас? – ответил Уотсон. – Да я только что потратил десять миллионов на ваше обучение!»[2]

      Когда что-нибудь шло не так, Алекс цитировал любимую присказку своего бизнес-наставника: «Всегда есть новая задача». Шанс на то, что до чуда рукой подать, все время заставлял его работать с огромным рвением и самоотдачей. Разумеется, сам Алекс не назвал бы то, чего ждал, «чудом». По-моему, за последние тридцать лет не прошло и недели, чтобы он хоть раз да не сказал: «Чудес не бывает». Может быть, именно поэтому

2

Russo and Schoemaker (1990), р. 223. Авторы отмечают: эта история может быть апокрифической, но известно, что Уотсон говорил: «Я не люблю критиковать людей просто за их ошибки. Если видно, что человек должным образом обдумал вопрос, значит, он пытался сделать то, что нужно, – и я готов прощать обдуманные ошибки» (Ibid., р. 318).