Порфирность. Готические стихотворения. Яков Есепкин

мы всебелы и срамно уязвимы.

      Тратной краска легла, но забили цвики

      Из чистец-серебра в лазуритные крышки,

      Волошковые ниц обронили венки,

      Расписали их тлом – и ни дна, ни покрышки.

      Слушай, Господе, звон, это мы презвоним,

      И лиются со губ кровотечные слоги,

      Не сносили голов, хоть костьми охраним

      Василечки Твое и златые чертоги.

      LXX

      Лишь сиреневый цвет отомрет,

      Вертограды постелятся кровью,

      Убиенных Господь изберет,

      Чтоб сиих воспытати любовью.

      Мы тогда золотые венцы

      И наденем искосо-кроваво,

      Яко Божие эти птенцы,

      Хоть горятся пускай величаво.

      Как Христос из терниц золотых

      Всех превидит, в лазурь облачимся,

      Не узнать и возможно ль святых —

      О кровавом пуху мы влачимся.

      LXXI

      Субботы красной литании

      Сменятся горней благодатью,

      Как нет во золоте мессии —

      И то ли путь Его к распятью.

      А путь сей розами устелен,

      Крестоношения страстного

      Преложна треба, и нателен

      Цветок в крови, и рдеет Слово.

      Были мы рядом и немели,

      И всем на шеи роз хватилось,

      Одно алкати лишь посмели:

      Чтоб имя Божие святилось.

      LXXII

      Будет время и мы изречем

      Сокровенную правду витиям,

      Огонями их клуб рассечем,

      Паки зрети Христа лжемессиям.

      Станут долу глядеть васильки,

      Змей колодных покроют крестами,

      И тогда Иисусу венки

      Доплетем гвоздевыми перстами.

      Слова Божия нет всеправей,

      На устах ему кровью вскипаться,

      А не станется горьких кровей —

      Мы и будем в огонь заступаться.

      LXXIII

      Светлой пасхи, Господь, озолотный венец

      Все красней и златей ото лет панацеи,

      Так чернится одно в наших бельмах свинец,

      Юровые цветки собирают Цирцеи.

      Извели нас теперь в монастырских пирах,

      Воскресения мы богорадостно ждали,

      И холопский к Тебе загудел вертопрах,

      Камелоты темны, где святые лядали.

      Низошедший с небес на гробницу живу

      Благодатный огонь меж левконий чумеет,

      Прелегли мы, Господь, во чистец-мураву

      И серебром залить чад никто не посмеет.

      LXXIV

      И пред пятницей ясен страстной

      Безнадежный четверг во священье,

      Не алкали мы веры иной,

      Как Господнее вняли реченье.

      А куда из юдоли бежать,

      Персты битые, головы ницы,

      Станем красные венчики жать,

      Бледной смерти глядеться в очницы.

      Снег апрельский покроет луга,

      На которых успели сыночки,

      И чрез кровь со чистец-четверга

      Мы протянем Христосу веночки.

      LXXV

      Пылают