Порфирность. Готические стихотворения. Яков Есепкин

пречтите убиенных,

      Не имут мертвые веселья,

      Цветов и хватит ли сотленных,

      Они для горького похмелья.

      А мы любили золотые

      Цветки, их вешнюю невзрачность,

      Махнут волошками святые —

      Перелием на хлебы мрачность.

      Когда ж и кровью не упьются,

      В пирах трезветь начинут лядно,

      Тернии эти разовьются

      И будут цвести неоглядно.

      XXXII

      Чермной краски июнь перельет

      И деревия станутся красны,

      И шиповье багрянец увьет,

      Яко вретища наши закрасны.

      И почто во садах жития

      Мы смарагды Христосу копили,

      Расточается зелень сия,

      Туне мертвых огнями слепили.

      Ах, ночных еще будут певцов

      Созывать в эти кущи-зелени,

      И тогда безо чермных венцов

      На шипы мы преклоним колени.

      XXXIII

      И любили, Господь, четверговок своих,

      Нищеродных невест хлебосольно жалели,

      Плотью-кровию лишь и воспотчевать их,

      Ото яствий святых губы ведем алели.

      На миру и была та юродность красна,

      Геть по кельям таскать разносные утробы,

      Цветным пухом чистец не завеет весна,

      А и нам тяжелы монастырские гробы.

      В черноядных пирах истончен лазурит,

      Мы веселием Смерть обороти не тщились,

      Что квитаться, Господь, свет всекрасный горит

      На мытарских шляхах, по каким превлачились.

      XXXIV

      Это белые розы горят,

      А иных и не зрети успенным,

      О любови ль оне говорят,

      Исполать огоням яснопенным.

      Мы шиповник Христу принесем,

      Яко розочек нам пожалели,

      И расскажем Ему обо всем,

      Как во трауре нощном истлели.

      В палом цвете блеснутся шипы,

      Мертвым боли никто не содеет,

      Перевил тот шиповник столпы —

      Днесь над каждым он тягостно рдеет.

      XXXV

      И тще вином подвальным станет

      Христоса кровь, ее зардеем

      Опять слезами, буде глянет

      Косая Смерть: мы тризну деем.

      Елико истинно хранили

      Те всекровавые стеченья,

      Любви Его не изменили,

      Даруют нам еще реченья.

      А слез восхочется хмеленей,

      Иль нечем станет кровь разбавить,

      Мы со пурпуровых сиреней

      Явимся – вечерии править.

      XXXVI

      Яснобелый жасмин исцветет

      И багряный шиповник доспеет,

      И Господь ко святым нас пречтет,

      Всяк тогда лишь одесно успеет.

      Золотые веночки сберем,

      Розы чермные выкрасим кровью,

      Яко истинно мы не умрем,

      Поклонимся хотя бы шиповью.

      И сиим ли цветы оплетать,

      Станут певчими книжники зваться,

      Так и будемся нощно летать,

      Во кровавом