Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё

лицом к объективу и, судя по всему, смеялась. Внезапный конец съемки. Бурун за кормой. Очень долго: миссис Беллами и супруги Андерсон. Перед кинокамерой на какую-то долю секунды промелькнул воинственный полковник с Норр Меларстранд.

      У Мартина Бека вспотел затылок. Еще десять часов жизни. Она смеялась?

      Короткая съемка носовой палубы, три-четыре человека. Пароход посреди какого-то озера. Белые точки. Конец пленки.

      Окружной начальник заерзал:

      – Это озеро Роксен?

      – Асплонген, – отрезал Ольберг.

      Разводной мост. Здания на берегу. Люди с берега смотрят и машут.

      – Норсхольм, – сказал Ольберг. – Теперь четверть четвертого.

      Объектив упрямо смотрел на берег, и только на берег. По тропинке вдоль канала шла девочка лет семи-восьми. Голубое летнее платьице, косички и деревянные башмаки. Кто-то с парохода бросил на тропинку монетку. Девочка подняла ее и смущенно поклонилась. Монетки посыпались дождем, девочка их собирала. Она пробежала несколько шагов вперед, чтобы пароход не уплыл от нее. Женская рука с блестящим полудолларом в двух толстых пальцах с красными ногтями. Камера отъехала немного назад. Миссис Беллами с экзальтированным выражением лица бросает монетку. Девочка на берегу с ладошкой, полной монет, смущенный, недоумевающий взгляд голубых глаз.

      Мартин Бек этого не видел. Он услышал, как Ольберг шумно задышал, а Кольберг выпрямился в кресле.

      Позади «благотворительной» дамы из Кламат-Фолс в штате Орегон прошла слева направо Розанна Макгроу. Она была не одна. Слева от нее шел еще кто-то. Мужчина в кепочке. Он был на голову выше ее, и на десятую долю секунды на светлом фоне мелькнул его профиль.

      Это заметили все.

      – Остановите пленку! – закричал окружной начальник.

      – Нет-нет, – запротестовал Ольберг.

      Кинокамера никак не возвращалась на пароход. На берегу медленно уплывали декоративные зеленые луга. Трава, листья, заросли камыша, колышущиеся в вихре пароходного винта, и наконец летний пейзаж сменился белыми точками.

      Мартин Бек вытирал платком затылок.

      Картинка, которая сейчас появилась на экране, была новой и неожиданной. Перед ними был канал, они смотрели на него сверху. Вода и аллея деревьев по обоим берегам выглядели живописно и мягко искривлялись в объективе. По левой стороне тянулась тропинка и подходила группа людей, а в левом верхнем углу кадра за живой изгородью паслось несколько лошадей.

      Ольберг опередил окружного начальника.

      – Это к западу от озера Роксен. Пароход прошел через шлюзы в Берге, кинолюбитель обогнал его и остановился на мосту в Юнгсбру. Это последний шлюз перед озером Бурен. Сейчас около семи вечера.

      Вдали появился белый нос с флагом Гётеборга. Люди на тропинке приближались.

      – Ну, господи, – выдохнул Ольберг.

      Лишь Мартин Бек знал почему. Кинооператор мог заниматься совсем другим. Он мог пойти с экскурсоводом, который воспользовался остановкой в шлюзе, чтобы показать туристам монастырскую