Осень. Тамара Клекач

цыпочках подойдя ближе, Мира затаила дыхание и прислушалась, но ничего так и не смогла услышать. Наверное, та комната тоже была пустой, просто хозяйка забыла выключить в ней свет, а загадочного незнакомца вообще не было дома.

      Она выдохнула и, мысленно отругав себя за такое поведение, сделала шаг назад. Сначала ей показалось, что она слишком широко шагнула, но нет, это не она широко шагнула, а из темной приоткрытой комнаты позади нее, которая не была на самом деле пустой, бесшумно вышел человек, в которого она и врезалась в своих нелепых шпионских проделках.

      От неожиданности Мира даже не обернулась, а скорее подпрыгнула, сделав оборот на сто восемьдесят градусов. Коробка с булавками выскользнула из вспотевшей ладони и грохнулась на пол, оставив в руке только крышку.

      Ее нос почти касался его небритого подбородка. У Жени такая щетина появлялась день на третий или четвертый. Стрижка у него отсутствовала, и темные сальные волосы, местами как будто выгоревшие на солнце, были хаотично разбросаны в стороны разными по длине прядями, несколько из которых лежали на лбу. Лицо было хмурым и не совсем правильным: с вытянутым подбородком, заостренными скулами, длинноватым носом, как-то неправильно изогнутыми губами и большими глазами немного на выкате.

      Однако при всех этих далеких от идеала чертах оно притягивало взгляд. Особенно глаза, цвет которых напоминал море перед штормом – серый, мутный, беспокойный, завораживающий и пугающий одновременно.

      Видимо, пришедший к какому-то выводу, он склонил голов набок и, как ни в чем не бывало, прошел мимо Миры, взмахнув длинным серым пальто.

      – Я ушел, – донесся из гостиной его голос. Следом хлопнула входная дверь.

      Сбросив с себя оставленный им шлейф холодного морского бриза, Мира все еще влажными руками собрала булавки с пола. Последние ни как не хотели лезть обратно в коробку, цепляясь за ворсистый ковер. Ее пальцы и ладони покалывали, и остаток времени, проведенный в доме Инги, пока она застрачивала платье, Мира растирала их друг о друга, отмахиваясь от неоднозначного впечатления, которое произвел на нее человек в длинном пальто.

      Люся, к своему превеликому сожалению стоявшая спиной, так и не увидела своего загадочного незнакомца, и то и дело кидала на подругу голодные взгляды неутоленного любопытства.

      Расплатившись с Ингой, любезно снабдившей их булочками с корицей, Люся, не переставая рассыпаться благодарностями, вытолкала Миру за дверь. Держа свой нелепый зонтик как автомат, она промаршировала ее домой в полном молчании, что само по себе была дурным предзнаменованием, так как молчать она в принципе не умела.

      Едва за ними захлопнулась дверь дома, на Миру обрушился шквал вопросов. Люся все говорила и говорила, и спрашивала и спрашивала, игнорируя написанное на лице подруги нежелание принимать участие в разговоре.

      – Мира, очнись! Мирослава, ты что? Ау! – Люся потрясла за плечи витавшую где-то далеко подругу. – Ты бледная такая, как будто привидение увидела. Он такой страшненький, да?

      – Перестань! – сердито буркнула