Царские сокровища, или Любовь безумная. Валентин Лавров

мысль, добрая – совокупно посидеть за столом. Выпивка во благовремении расширяет и углубляет душу – вместилище впечатлений бытия. Приглашаю ко мне домой! В один миг заботливые женщины стол обильный накроют…

      – Меня Джунковский ждет. Так что едем к нему.

      – Джунковский? Но газеты пишут, что он на фронте!

      – На несколько дней вызван сюда Чрезвычайной следственной комиссией.

      – Любопытно, однако! Но прилично ли мне без приглашения?

      – Алексей Максимович, я вас приглашаю, а с генералом мы друзья. Ему приятно будет вас видеть.

      – Не шутите? Не опозорюсь ли?

      – Серьезно говорю – обрадуется.

      Горький задумчиво поскреб длинными пальцами морщинистую щеку, решился:

      – Коли такое дело… Он где живет?

      – Загородный проспект, дом три.

      – Это в Московской части. Эй, Федор, уснул? Погоняй животных! Мы прошлый раз, помните, года два назад, собравшись в «Вене», жарко спорили. Но не доспорили.

      Соколов подвел черту:

      – Сегодня и продолжим давние разговоры.

      Душевный разговор

      Коляска, словно наматывая воду на спицы, стремительно продолжила путь по затопленной мостовой. Дождь хлестал как из ведра, вздувая в лужах большие пузыри.

      Горький, чуть покачиваясь в такт движению, убежденно говорил:

      – Русский человек, если он окончательно не пропащий, выпивает только для того, чтобы откровенно поговорить, душу свою распахнуть, вывернуть наизнанку.

      – Или для того, чтобы набить морду ближнему.

      – Вот-вот! У нас любят бить морду. У русских это в самой натуре – ненависть к ближнему, особенно если этот ближний силен и богат. Вот почему сильные и богатые не живучи у нас. Любимый герой русской жизни и литературы – несчастненький и жалкий неудачник. Все любят Акакия Акакиевича, потому что ему завидовать нельзя. Народ любит арестантов, когда их гонят в кандалах на каторгу. И со свирепым удовольствием помогает надеть халат арестанта сильному человеку своей среды. А сколько красных петухов озарили страшные и темные углы России – это жгли и будут жечь предприимчивых, трезвых и богатых, вышедших из крестьянской среды.

      Соколов ничего не ответил, лишь подумал: «Нам народ не переменить!»

      Горький спросил:

      – Это правда, что вы в одиночку германскую подводную лодку потопили?

      – Потопил, но не в одиночку. Для этой диверсии меня целая группа специалистов готовила.

      – Сделайте одолжение, расскажите, как это было! Должно быть, очень опасное дело…

      Соколов вкратце поведал историю взрыва на «Стальной акуле».

      Горький восхитился:

      – Удивительно, на какие геройские поступки способен русский человек! А что, Джунковский ведь тоже вернулся с передовой? Вот есть о чем расспросить. Да и про вас легенды давно слагают. Но у нас газетчики ох как горазды врать. Одно слово – бессовестный народ. Ему гонорар не плати, но дай что-нибудь этакое ввернуть, чтобы