Царские сокровища, или Любовь безумная. Валентин Лавров

от фронта прячетесь!»

      Соколов рассмеялся:

      – Похоже!

      – Порой я забавляю своих знакомых, речи произношу голосом а-ля Керенский, все со смеху умирают, говорят: не отличить от оригинала.

      – У вас талант!

      – Я целый год под командой генерала Краснова провоевал, Георгием награжден, сам государь вручал, тяжело ранен – у меня осколок в спине застрял, – а Керенский…

      Соколов решил наконец прервать этот страстный монолог:

      – Александр Дмитриевич, пока что передо мной задача стоит скромная: мне надо с глазу на глаз пообщаться с государем.

      Лицо Носова вытянулось от удивления.

      – Во-от оно что! «Скромная»! Легко сказать… Мне Горький по телефону этого не говорил.

      – И правильно сделал: телефоны научились подслушивать.

      – И как вы, граф, хотите осуществить ваш план?

      – С вашей помощью, Александр Дмитриевич.

      Носов надолго задумался. Он уперся руками в парапет и следил взглядом за игрой мелкой ряби Невы, потом перевел взгляд на Соколова, медленно выговаривая слова, спросил:

      – Цель этой встречи? Ведь в случае чего с меня голову снимут.

      Соколов решительно ответил:

      – Врать не привык, дорогой однополчанин! Я задам государю единственный вопрос: чем могу быть ему полезен?

      – А если государь попросит вашей помощи в организации побега?

      – Разумеется, сделаю все, что в моих силах. Себя, во всяком случае, жалеть не буду.

      Носов снова задумался. Он снял фуражку. На высоком чистом лбу собрались морщины. Потом протянул Соколову руку:

      – Я ваш, граф, союзник. Предпринять, полагаю, необходимо следующее: для передачи дел мне положили три дня. Один день уже прошел. Я задним числом пишу рапорт о необходимости вас зачислить в фельдъегерский корпус в качестве моего помощника, ибо нынешний – подполковник Бобровский – еще на прошлой неделе подал рапорт об отставке. Керенский никогда не подпишет приказ о вашем, граф, зачислении, ибо вы моя креатура. Но я пойду на служебное нарушение, уже завтра оформлю вам удостоверение личности, только срочно сделайте фото.

      – Фотографироваться надо в полковничьем фельдъегерском мундире. Где его взять?

      – О мундире мы еще поговорим. Пока о существе дела. Я вас отправляю с какой-нибудь корреспонденцией в Царское Село и на пакете делаю помету – «Вручить полковнику Романову Николаю Александровичу лично в руки». Пока будете вручать, сумеете перекинуться несколькими словами с государем, но осторожней – согласно приказу Керенского, все деловые свидания происходят в присутствии охраны.

      Соколов улыбнулся:

      – Спасибо, однополчанин! Преображенцы никогда не бросали своих государей в трудную минуту. План ваш, Александр Дмитриевич, мне нравится. Но давайте в надписи на пакете добавим: «Совершенно секретно! Не подлежит оглашению. Ознакомиться и расписаться лично на каждой странице бывшему царю и его семейным». Тогда у меня будет повод выпроводить