Блуд на крови. Валентин Лавров

непослушных ногах, побледнев от страха, Ванька вошел в столовую. Данила Матвеевич сидел с перекошенным лицом.

      – Ты, подлец, чем меня накормил? Я словно гвоздей наелся, во рту железом отдает.

      Заюлил повар, забегали глазки:

      – Это все Лушка, это она нынче на базаре черт-те знает у кого хрухты покупала. Можа, чего и попавши.

      – Анастасьюшка, зови скорей лекаря да священника… – Купец изрыгнул на праздничный, разукрашенный серебряным шитьем кафтан что-то слизисто-кровянистое. – Ох, томление во всех членах, смерть горчайшая подходит!..

      Когда, запыхавшись, прибыли священник и доктор Позье, они нашли в спальне остывающий труп купца. Лицо его было искажено мучительной смертной гримасой.

      Признание

      В доме Данилы Матвеевича начались хлопоты, которые сопутствуют смерти. Молодая вдова то и дело заходилась в неутешных рыданиях. Хмурый и неопрятно одетый гробовщик с аршином в руках обмерял усопшего. Лушка, быстро мелькая иглой, шила погребальный саван. С мягким пушком на верхней губе монашек читал молитвы.

      …В день похорон улица была черна народом. Сладко пел синодальный хор. Держа разукрашенный гроб на холстинных полотенцах, народ двинулся к кладбищу. Вдову, то и дело терявшую сознание, вели под руки.

      Среди народа держался слух, что-де не своей смертью почил усопший, что его отравили.

* * *

      На следующее после похорон утро без стука в спальню к вдове, забывшейся тяжелым сном, вошел Ванька. Он уселся на край постели, подмигнул хитрым глазом и заговорщицки произнес:

      – Сию пакость я сотворил исключительно ради чувств наших. Грех взял на свою душу. Теперь, барыня, ничто Эроту препятствиев не чинит.

      – Ты что, дурак безмозглый, несешь? – изумленно воскликнула Анастасия. – Какой еще Эрот?

      – Молвлю не ложно, – ощерился Ванька. – Теперя мы навсегда вместе. Для нас обоих я старался. Покойнику подсыпал…

      Захлебнулась от гнева вдова, ладонью полоснула убийцу по морде:

      – Пусть тебя, негодяй, лютая смерть постигнет!

      Глаза убийцы нехорошо блеснули. Он криво усмехнулся:

      – Коли донесешь, так я на дыбе скажу, что сама меня научила старика мужа извести. Казнят тогда обоих.

      Застонала Анастасия:

      – Я не донесу, но будь ты проклят и пусть тебя постигнет кара Божья!

      Ванька направился к дверям, на ходу пробормотал:

      – Зря серчаешь! Но я к тебе еще приду, ты меня сделай своим полюбовником. Иначе сам погибну, но и тебя погублю. Ауфвидерзейн!

      И вновь, уткнувшись в подушку, рыдала молодая вдова. У нее не стало сил разорвать ту паутину, в которую вовлек отравитель.

      Гроб у порога

      После похорон прошло две недели. Девятого сентября 1777 года Екатерина Великая прибыла в Петербург из Царского Села.

      В тот день задул ураганный западный ветер. С моря гнало воду в Неву, и она поднялась на десять футов, то есть более чем на три метра. Свидетель этого печального события писал: «От сего наводнения водою был залит