Всего лишь тень. Карин Жибель

меня, – повторяет она, – думаю, мне неприятно говорить об этом, потому что… Потому что мне стыдно так реагировать, всего бояться. Видеть повсюду этого типа.

      – От стыда никакого толка не будет. А вот поговорить, напротив…

      – И речи быть не может, – прерывает его Хлоя, не повышая голоса. – Я возьму себя в руки, все пройдет.

      Она целует его, он тает, как снег под солнцем.

      – Голова больше не болит? – интересуется он.

      – Нет. Только синяк на плече. Ничего серьезного.

      Она убирает со стола, он не сводит с нее глаз.

      – А ты приняла таблетки? – внезапно спрашивает он.

      – Нет, забыла…

      Хлоя открывает ящик над раковиной, достает флакон с желатиновыми капсулами, глотает две, запивая большим стаканом воды.

      – А что это за лекарство, которое ты пьешь каждое утро?

      Он впервые задает ей вопрос. В легком затруднении Хлоя пожимает плечами:

      – Небольшие проблемы с сердцем, ничего серьезного. Это для профилактики.

      – Ничего серьезного, уверена?

      Она склоняется к его лицу, шепчет:

      – У меня ведь каменное сердце, не забывай.

      Бертран улыбается:

      – Я геолог, дорогая. Не забывай. Исследование скал – моя профессия. От самых хрупких до самых твердых – ни одна передо мной не устоит.

* * *

      Держа в руке стаканчик остывшего кофе, Гомес открыл дверь в кабинет своей бригады.

      – Здравствуйте, шеф! – бросил Лаваль.

      – А тебе разве не положено дрыхнуть сегодня утром?

      – Положено, но мне так вас не хватало. Я не смог устоять перед желанием оказаться к вам поближе.

      Гомес спрятал улыбку, приканчивая свое мерзкое пойло.

      – Где остальные?

      – В соседнем баре, наверное, – ответил Лаваль.

      – У тебя пять минут, чтобы привести их сюда.

      – Я не муди.

      – Ты не кто?!

      – Не пастушья собака.

      – Однако иногда, когда ты на меня смотришь, впечатление у меня именно такое, – не остался в долгу Гомес.

      – Это потому, что в моем взгляде светится все восхищение, которое я к вам испытываю, шеф.

      – Кончай свои клоунские штучки и приведи сюда эту банду олухов, которую мне втюхали вместо команды.

      Ровно в тот момент, когда Гомес заканчивал свою тираду, в помещение вошли трое мужчин.

      – Привет, патрон. Банда олухов по вашему приказанию явилась!

      Они пожали друг другу руки, капитан Вийяр первым.

      – Ну, – начал Вийяр, – похоже, ты поимел сегодня ночью группу из девяносто первой бригады?

      – Я всего лишь провел бесплатный урок пилотажа, – ответил Гомес. – Зато они теперь могут не ходить на стажировку по скоростному вождению! И хватит об этом.

      – Во всяком случае, в конторе с утра только об этом и говорят! – донес до него текущую информацию Вийяр.

      – Правда? Я наконец понял, почему в домах больше нет консьержей: они все перебрались сюда… Может, все-таки возьмемся за работу?

* * *

      Пардье не дал себе труда постучать, прежде чем зайти в кабинет. Филипп Мартен