Всего лишь тень. Карин Жибель

в утомительных пояснениях.

      Предстоящие недели обещают быть особенно забавными.

      Заставить его поверить, что выбран именно он. Успокоить, войти в доверие. Загипнотизировать прекрасным танцем живота, чтобы он не заметил надвигающегося урагана.

      И в долгожданный момент нанести смертельный удар.

      Убаюканная низким голосом Филиппа, Хлоя опять расположилась в корзине своего монгольфьера. Высоко-высоко надо всем и всеми, она плывет в ослепительном искрящемся свете.

      И ни одно облачко не омрачает картину.

* * *

      – Смотрели матч вчера вечером? – спрашивает лейтенант Лаваль.

      Гомес оглядывает его с легкой улыбкой:

      – Нет. У меня было занятие поинтересней.

      – Какое?

      – Не могу тебе рассказать.

      – Почему? – удивляется Лаваль.

      – Ты только недавно достиг совершеннолетия, а некоторые сцены могут задеть чувствительность юных зрителей.

      – Иногда вы настоящий мудак, – говорит Лаваль, пожимая плечами.

      – Только иногда? Ты меня успокоил. Спасибо, Пацан.

      – Все равно, матч был просто супер! ПСЖ…[3]

      – Я знаю, кто выиграл, – вздыхает Гомес. – Даже счет знаю. Только глухой не в курсе… Заметь, иногда я был бы не против оглохнуть! Потому что в толк не возьму, как можно сходить с ума из-за банды дебилов, играющих в мячик.

      – Вы редкий зануда, и не иногда, а постоянно!

      Гомес хмыкает и кладет руку на плечо коллеги:

      – Ты раскусил меня в два счета, браво! Станешь отличным копом, когда подрастешь.

      Они сидят в неприметной машине без опознавательных знаков, припаркованной на улице де ля Фратерните в Кретее.

      – Можете наконец сказать, чего мы здесь торчим? – спрашивает Лаваль.

      – Сидим в засаде.

      – Ну да, это я понял. Но кого именно мы сторожим?

      – Сам увидишь, когда он соблаговолит высунуться из дома! И ты не будешь разочарован, можешь мне поверить.

      – Что делать, вы же шеф…

      – Именно, Пацан. А потому не смыкай глаз и разбуди меня, если у дома двадцать девять покажется высокий шатен с длинными волосами и совершенно мерзкой харей.

      Гомес опускает спинку своего сиденья, складывает руки на груди и закрывает глаза.

      – Вы собираетесь спать в такое время?

      Но майор уже заснул или делает вид; его молодой коллега возводит глаза к небу. Работать с Александром Гомесом – постоянный геморрой, причем каждый день достающий тебя по-новому. Никогда не знаешь, как он отреагирует и во что втянет свою команду. В какое дерьмо или в какую потрясающую операцию.

      Он человек-загадка и, безусловно, останется ею до самой смерти. И вряд ли эта смерть приключится с ним в кровати, в жутком и мирном домике для престарелых.

      Слишком загадочен, чтобы кто-то считал, что знает его.

      Слишком невыносим, чтобы кто-то действительно ценил его по достоинству.

      Слишком умен, чтобы его можно было совсем отвергнуть.

      Слишком смел, чтобы им тайком не восхищались.

      Слишком

3

Парижский футбольный клуб «Пари Сен-Жермен».