Блокноты Гоа. Петр Альшевский

на дискотеке обратимо, но Обращенным. Посмотри на фотографии самолетов. Пропаганда, конечно, на моей родине ей сейчас значение придают колоссальное, твой истинная любовь к барной стойке тебя призывает. Иди, купи девочке коктейль. Успел угостить шестью и чистым виски? Отменно она держится, опытная малышка.

      В моем зубе было дупло.

      Проход к Богу.

      Его заделали.

      Сигаретная пачка пахнет парфюмерным отделом,

      элегантная ручка ее, полагаю, держала.

      Понюхайте, купите.

      Я тому англичанину дорогу пересеку.

      Детей, торгующих благовониями, скликают кушать украденный торт.

      Напряженная асана.

      Мерный дыхательный ритм.

      Если бежавшая к тебе женщина, добежав, убегает, она необязательно бежала не к тебе.

      Всего ей хорошего. Она бодра, и я от слабости не качаюсь. Поел полуфабриката, фарфалле с курицей, посмотрел фильм, мексиканскую драму о геях, Сушилла требовала переключить. О печальном для нее убывании моего сексуального пыла беспокоилась. Грустное кино впечатлило, от печали и откровенных сцен член закономерно съежился, эх, Господи, когда же взаимопонимание установится в мире намертво. Отдельные несознательные раскачивают, а оно намертво. Крикетное столкновение. Сбор тайцами фруктов. Программа о таксах.

      Позже мы, Сушилла, в постель, про такс интереснее.

      Запрыгали лучи на листве. Ветер раскачивает должников солнца.

      С ее сумки на меня смотрит лицо схватившегося за нос Элвиса, бедрами в его стиле ты, крошка, для меня, для меня второго и третьего.

      В кровати мы насытились.

      Желаю того же уничтожающим ее древесным жучкам.

      Уложили асфальт. Отдали прилесок машинам. От токсинов более сшибающими грибы станут.

      Муравья Хименеса назвали эмоциональным калекой, отхлеставшая его махила надеялась, что от порки он возбудится значительнее наблюдаемого,

      тебе пришлось работать дегустатором двадцати четырех видов западно-бенгальской настойки, дергающийся глаз – приемлемый ущерб.

      Вздутый кошелек. Смерть последней купюры.

      Сама не беременеет и другим не дает – о старшей сестре она негативно крикливо. Нежность Лилавати на меня не распространяется.

      За Христо приедут из болгарской шахматной федерации, туда электронным образом заброшено, что некий болгарин разорвал на четырех досках посещавших Гоа английских гроссмейстеров и международных мастеров, Веселин Топалов сдает, и его места лидера национальной команды займет Христо.

      Выглядящая гиблой позиция.

      Подливаемый в стакан ром.

      Тебе бы, Христо, не бессмысленно глядеть, а гениальное решение поискать.

      Плавающе высматривается ход единственный, достойный Абсолюта, заедающий вентилятор настрой на гармонию сбивает, отчаяние, приветствуя, напрыгивает плечом.

      Великолепный удар мне в пах.

      Съеденный раком гортани сексуальный герой, я обниму твой труп, братишка.

      Ментальный кризис.

      Христо поборол, но у Базельской