10:18. Алекс Вест

присоединялся Антонио, но, поскольку выезжать на другие участки нам не разрешалось, катался с нами недолго, да и Дэн его нас раздражал. Если Антонио еще можно было стерпеть, то его тупость была безграничной. Он мог внезапно начать кидаться камнями, мы называли его ветераном Вьетнама, намекая на многочисленные контузии и лоботомию.

      Точка сбора нашего была, как и всегда, возле моих ворот. После завтрака ребята подъезжали к нам, Эдит иногда заходила на завтрак, тетя стала ее привечать. Мне кажется, тетя жалела Эд, она наверняка знала больше, чем мы. Как выяснила я позже, велосипед у Эдит тоже появился весьма неслучайно. В город поехал Ирвин, а потом передал бабушке Эдит подарок. Странно, что Ирвин, а не Ру, потому что подобный жест был характерен как раз для него. Денег у него было много, и он любил заняться благотворительностью. Но я сомневаюсь в том, что автором идеи с велосипедом был именно Ирвин. Тем более Ру не мог действовать напрямую в такой ситуации, ведь Эдит явно его не любила и от него никогда не приняла бы никакой дар.

      Мы начинали всегда с улиц самых пологих, потом переходили на холмистые, там мы разгонялись и прыгали, стараясь идти ровным строем из велосипедов, представляя, будто мы едем на мотоциклах, спасаясь от злобных роботов, как Джон Коннор в фильме «Терминатор-2». После совместной прогулки мы рассредоточивались и начинали играть на велосипедах в прятки. Кустов по краям дороги было достаточно, как и канав, где скрывали мы наши хрупкие «Аисты» и «Камы», а сами засиживались в зарослях колючего шиповника. Я всегда пряталась вместе с Умберто, и мы рассказывали друг другу смешные истории, стараясь спровоцировать, чтобы другой рассмеялся и его отыскали.

      Однако старались мы объезжать ту улицу, стык ее с лесом, где находился дом Педро. К несчастью, располагалась она совсем вблизи входа на родник, а также с противоположной стороны от улицы, где проживала Лиор. Видимо, он потому и прибежал к ее дому в чем мать родила, поскольку расстояние ему пришлось преодолевать небольшое. На его участке обычно было тихо, только иногда по утрам мать распевала свои религиозные песни. Огород их зарос сорняками, я была у них лишь один раз, и то просто зашла за Умберто и Антонио, когда они были нужны для кино. В доме его стоял странный запах, будто нестиранных трусов и застарелого постельного белья. Постели были неубраны, что после жития в доме у тети для меня казалось невероятной невоспитанностью и чудачеством. Я помню, как попросилась сходить в туалет, потому что, если бы вернулась домой, меня бы загнали на веки вечные. Педро проводил меня, и я попала в царство зловония и разврата. Все стены оплетены были многовековыми слоями паутин, вместо обоев их покрывали календари с изображением полуголых девиц, все в странных пятнах. Убранство смутило меня, однако я настолько сильно боюсь пауков, что антураж туалета меня впечатлил гораздо слабее, чем количество пауков на квадратный метр в нем. Я вылетела оттуда как ошпаренная. Больше ни на шаг