10:18. Алекс Вест

пугать меня, мы отдалились. А Мирьям понимала наши забавные глупости, ей нравилось секретничать с нами, будто она сама была еще девчонкой, а она тогда и была по моим нынешним меркам. Мне сейчас тридцать шесть, а ей было тогда столько же, я понимаю, что это вовсе не возраст. Я помню, как она учила нас с Эдит и Ли краситься, показывала, как она наносит себе огуречную маску, каким маслом надо смазывать волосы. Делала нам всем прически. Ей не хватало теплоты и доброго общения, чтобы ее считали за человека.

      Кролики

      Кролик – это животное, в промышленных масштабах без большого труда размножаемое, оно существует для удовлетворения пищевых потребностей. Раньше человек шел в лес на зайца, так он впервые ощутил вкус подобного мяса. Сейчас же все яства вполне доступны. Почему же мне так страшно ими питаться? В свое время мама сказала мне, что еще ее бабушка не могла есть крольчатину из-за ее странной текстуры и вкуса, а разделывая тушки, думала, будто готовит кошку или мелкую собаку, посему подобного рода яства на столе нашей семьи не являлись гостем частым, скорее изредка, исключительно в те времена, когда не было альтернативы. Я, естественно, не была знакома с бабушкой моей мамы, мне казалось, что я генетически не перевариваю крольчатину и это последствия историй, рассказанных мамой.

      Тетя относилась к еде гораздо спокойнее, она могла приготовить все из ничего и питаться совершено любыми продуктами. В свое время после свадьбы с Вальтером ей приходилось выдумывать все новые и новые блюда, ибо он являлся человеком достаточно капризным. Со временем она вошла во вкус и даже Вальтера заразила тягой к кулинарии, что он считал мужским делом, ибо предки его, по его словам, являлись кулинарами и где-то работали при дворе царя Гороха, Вальтер обо всем рассказывал с невероятным пафосом.

      Но только несколько лет назад почему-то мне взбрело в голову посмотреть в интернете какую-то передачу про звероводческие фермы, и в голове у меня что-то стукнуло, меня посетило чувство, будто я где-то все это видела. Эту жестокость, отчаяние в глазах животных, мне показалось, будто были в моей голове вытесненные воспоминания, что я не могу заставить свой мозг восстановить. Я стала изучать литературу по психологии, психиатрии и медитации. С помощью смешения техник из разных направлений мне удалось докопаться лишь до того, что после испытанного стресса информационный поток, содержащий триггер, был заблокирован во избежание психотравмы. Кто бы знал, что в одну прекрасную ночь я увижу сон, который явит мне истину. Ровно через полгода, после того, как мне удалось взбудоражить в себе начальную волну колебаний, которая впоследствии захлестнула меня, словно океан.

      Безусловно, все это было не в двенадцать, а в шесть, когда я впервые посетила наши дачи, в двенадцать лет, как правило, человек уже многое соображает и из памяти его можно вытравить лишь только те факты, которые излишни даже для взрослой