Под крылом доктора Фрейда. Ирина Степановская

заглянул в свои записи.

      – Кажется, на восемнадцатой.

      – Креститься надо, если кажется. Сядь иди, успокойся. Чаю выпей или кофейку.

      Альфия еще не определила ему рабочее место. Она не знала, оставить его в своем кабинете, потеснившись и выделив дополнительный письменный стол, или отправить в маленькую комнату, ту, которую Нинка-Сова занимала под помещение для глажки белья и халатов. Конечно, ей было приятнее постоянно видеть Сурина рядом с собой. Но Альфия хорошо себя знала. Его присутствие будет отвлекать, она начнет с ним кокетничать. Ей этого хотелось, она не скрывала ничего от себя – разве от себя что-то скроешь? Но ведь еще был Володя… Володя тоже захаживал к ней в кабинет. Нет, этого молодого человека лучше отправить подальше. Когда захочет, она и так к нему придет.

      Серая рубашка еще больше распахнулась у Дмитрия на груди – он все время застегивал и расстегивал пуговицу и теперь не замечал, что та выскочила из петли. Мощная шея колонной поднималась вверх, и сбоку Альфие было заметно, как билась кровь в сонной артерии в такт пульсовой волне. Если Володя был этакий опытный крепышок-боровичок, то Сурин в сравнении с ним выглядел прямо Давидом. Молодые серые глаза в ободке темных ресниц смотрели на Альфию одновременно возмущенно и непонимающе.

      «Или дурак, – мелькнуло у Альфии. – Впрочем, почему Давиду нельзя оказаться дураком?»

      Она встала и подошла к уже знакомому Сурину шкафу. На этот раз достала толстенный учебник.

      – Найди раздел «симуляция и аггравация». А также почитай «истерию» на досуге.

      – Это не истерия. У нее положительный симптом Щеткина – Блюмберга. И перкуторный звук притуплен справа в подвздошной области.

      Так он еще и настаивает!

      – Что у нее притуплено? – Альфия нарочно скроила самую противную рожу, какую могла.

      – Перкуторный звук…. – Дима характерно постучал средним пальцем правой руки по среднему пальцу вытянутой левой кисти.

      – А-а-а…

      Альфия снова опустила голову и попыталась читать.

      Дима некоторое время помолчал, потом походил по комнате и опять подошел вплотную к ее столу.

      – Что, у больных вашего профиля не бывает хирургической патологии?

      – Ты что, уже прочитал все, что я тебе дала?

      Альфия не знала, отчитать его или засмеяться. Вот ведь упрямец! Какой настырный, стоит на своем! Другой бы давно увял и уткнулся в книжку. И опять ее взгляд упал на металлическую змейку, желтым язычком выступавшую из-под ремня джинсов.

      «А что бы он подумал, если бы я сейчас вдруг протянула руку и расстегнула молнию?» – она мысленно фыркнула.

      Глаза ее искрились смехом, но Сурин не замечал этого. Он видел перед собой лишь хрупкую девушку с заломленными руками, как сломанные крылья ангела.

      – Ну надо же хоть анализ крови сделать! – Он тупо стоял на своем, не понимая, откуда берется у Альфии ее равнодушие. Но он был готов упорствовать до конца.

      «Что он прицепился к этой Полежаевой? Хочет доказать, что не глупее меня?» – почувствовала раздражение