Под крылом доктора Фрейда. Ирина Степановская

койки, койки, койки… И на них женщины. Скучные, землистого цвета лица. В дальнем конце коридора – столовая. Он решил сесть туда.

      – Доктор, вам помочь? – За спиной его раздался голос Совы. Она подошла и остановилась рядом. – Вообще-то у нас доктора к больным не ходят.

      Дима в недоумении посмотрел на нее.

      – Вы скажите, с кем хотите побеседовать, я вам в кабинет больную приведу. – Сова мягко отобрала у него картонные папки.

      – Я просто познакомиться зашел, – пробормотал Дима. – А для беседы, конечно… – Он сообразил, что в кабинете с глазу на глаз с больными действительно работать спокойнее.

      – Так отнести истории? – спросила Сова.

      – Куда?

      – В кабинет.

      Дима на секунду задумался. Почему-то ему все-таки захотелось настоять на своем.

      – Отнесите. Но я все-таки здесь познакомлюсь со своими больными. И скоро вернусь.

      Сова недовольно на него посмотрела и ушла. Дима взялся обеими руками за круглую металлическую спинку Олиной кровати и громко сказал в направлении с пятнадцатой койки по тридцатую:

      – Я ваш новый доктор. Для первого раза хотел бы просто узнать, как кого зовут.

      Дмитрий

      Познакомившись с Хохлаковой, он перешел к Настиной койке.

      – Где же больная?

      – Да вон там!

      Оля была готова сделать для него что угодно. Попроси он ее встать на четвереньки и лаять как собака, Оля сочла бы это за честь. Но Дмитрий Ильич, к ее великому сожалению, отвернулся и ничего больше не спросил. Его больше заботила пустая кровать с вытащенным матрасом.

      – Что вы там делаете? – Дима с удивлением заглянул под кровать и увидел там Настю.

      Сломанная, истерзанная очаровательная кукла с тонким лицом, с хрупкими руками, какой-то злой силой выброшенная в матрасную пыль, – такой Настя представилась ему в тот момент. Он вспомнил, что уже видел эту девушку перед обедом. «Как она попала сюда? По какой нелепой ошибке?» – подумал он. И вдруг тайная, совершенно не подходящая к моменту радость овладела им: «Как здорово, что она случайно оказалась в числе моих больных!»

      Насте не хотелось ни с кем разговаривать и очень хотелось послать доктора куда подальше. Однако даже трехнедельное пребывание в больнице ее уже научило: ругаться нельзя ни при каких обстоятельствах. Следствием будет укол, от которого скрючится, искорежится судорогами тело. Однажды она испытала это на себе – в первый же день, когда нянька, оставленная присматривать за ней, привезла ее в больницу. Конечно, Настя сама ни за что не согласилась бы, но шофер, предатель, сказал, что они едут просто прогуляться, проветриться за городом в жару. Это он попросил ее зайти внутрь, якобы проведать его знакомого, а когда она поняла, как коварно ее обманули, она устроила здесь такое… Тогда-то ей и сделали укол. Потом она видела действие укола и со стороны – увиденного оказалось достаточно, чтобы Настя перестала ругаться в присутствии медперсонала. Все больные в отделении перво-наперво усваивали эту цепочку причины