Роман с фамилией. Александр Кердан

никто не спрашивает, кем она хочет быть съедена за обедом. Цезарю нужен наследник, связанный с ним родственными узами теснее, чем его пасынки. Этим наследником вполне может стать законный супруг его родной дочери и к тому же – сын его любимой сестры. Всё остальное – эмоции, а они в вопросах государственных никакой роли не играют…

      Юлия вскоре оставила класс. Уроками с ней занялась Ливия, наставляя падчерицу всему, что необходимо замужней матроне: умению ткать, вышивать, вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, наказывать рабов…

      Незадолго до этого случился один памятный разговор.

      Тиберий, превратившийся из угловатого, замкнутого мальчика в коренастого и вечно угрюмого подростка, однажды после урока негромко спросил меня:

      – Учитель, а всем обязательно жениться?

      На неожиданный вопрос я не сразу нашёл нужный ответ.

      – Конечно, Тиберий. Все свободные граждане Рима обязаны иметь семью, – стараясь говорить как можно уверенней, заметил я. – Ещё сто лет назад цензор Метелл Македонский утверждал: «Если бы мы могли жить без жён, не было бы у нас никаких хлопот. Но коль скоро природа установила так, что с жёнами жить трудно, а без них невозможно, думать следует скорее о продолжении рода…» Одним словом, когда придёт твой час, женись, Тиберий, женись непременно. Если попадётся хорошая жена, будешь исключением из правил, а если плохая – станешь философом…

      Тиберий исподлобья вперил в меня проницательный светло-серый взгляд:

      – Я знаю и слова Метелла Македонского, и изречение Сократа, учитель. Но я вовсе не хочу стать философом. Я буду воином. Сначала великим воином, а потом…

      Он сделал паузу, словно размышляя, продолжать ли откровения.

      – Он хочет стать Цезарем, учитель… Я точно знаю! Не правда ли, Тиберий? – вдруг из-за его спины выпалила Юлия.

      – Ты что подслушиваешь? – возмутился Тиберий.

      – Ха-ха! Ты хочешь стать Цезарем! Ты никогда им не станешь! Потому что ты не родной сын моему отцу… – Она презрительно поджала свои пухлые губки, точно так же, как Ливия, когда была раздражена.

      – Ты ничего не понимаешь, девчонка! Я буду Цезарем! – зло парировал Тиберий. Лицо его побелело, а глаза метали такие молнии, что позавидовал бы сам Юпитер-громовержец.

      Юлия продолжила как ни в чём не бывало:

      – Ты никогда не будешь Цезарем, мой бедный и не родной братец Тиберий! Напрасно стараешься! Никакими стараниями не получить того, что тебе не дано… А я – подлинная дочь Цезаря и буду женой Цезаря! Правда, учитель? Скажи ему! – перевела она на меня свой искристый взгляд, моментально утративший колкость.

      Я уклонился от прямого ответа:

      – Конечно, Юлия: зачастую царями мужчин делают женщины. Но помни, о чём предостерегают мудрецы: они же царей и губят…

      – Я помню, учитель, глупые слова Гомера: «Нет ничего пагубнее женщины…», но я так не считаю! И вообще, что мог этот слепец знать о нас, женщинах? – Она горделиво повела плечами и стремительно